Терапевтическая проза. Ирвин Ялом. Комплект из 5 книг. Ирвин Дэвид Ялом

был способен:

      «Я беру на себя ответственность за обвинение в бартере. Несколько месяцев назад у меня был пациент, профессиональный консультант по финансовым вопросам, и, когда мы обсуждали вопрос оплаты, он предложил обмен услугами. Наша почасовая оплата была одинакова, и он сказал: „Почему бы нам просто не обменять услугу на услугу, вместо того чтобы передавать из рук в руки деньги, подлежащие налогообложению?“ Естественно, я отверг его предложение и объяснил, что такое положение дел по целому ряду причин саботирует терапию. На что он упрекнул меня в мелочности и ригидности, а также назвал имена двоих людей – одного своего коллегу и клиента, архитектора, которые вступили в бартерное соглашение с Сетом Пейндом, бывшим президентом Института психоанализа».

      «Я готов подробно разобрать эту жалобу Маршала, но чуть позже, а пока нельзя не поинтересоваться, почему коллега, друг и, более того, бывший пациент не стал говорить об этом со мной, не обсудил этот вопрос со мной непосредственно?»

      «Где это написано, – ответил Маршал, – что прошедший качественный курс психоанализа пациент должен во веки веков испытывать к своему бывшему терапевту сыновнюю любовь? Вы учили меня, что цель терапии и проработки переноса заключается в том, чтобы помочь пациенту отделиться от родителей, развить автономию и целостность».

      Сет расплылся в широкой улыбке, словно отец, который первый раз проиграл ребенку в шахматы. «Браво, Маршал. И туше. Вы хорошо усвоили урок, и я горжусь вашим выступлением. Но неужели, несмотря на все наши усилия, после пяти лет психоаналитической чистки и полировки, уцелели очаги софистики?»

      «Софистики?» Маршал упрямо рвался в бой. В колледже он был защитником, и его крепкие, сильные ноги заставляли отступать противников вдвое больше его. Вступив в противоборство, он никогда не сдавался.

      «Не вижу никакой софистики. Должен ли я ради своего психоаналитического отца забыть о своей убежденности – убежденности, которую, я уверен, разделяют все здесь присутствующие, – в том, что бартерный обмен психоаналитических услуг на услуги личные недопустим? Недопустим в принципе. Он как нелегален, так и аморален: его запрещают законы налогообложения этой страны. Он противоречит методике: он разрушает перенос и контр-перенос. Его недопустимость лишь усиливается, когда услуги, оказываемые психоаналитику, носят личный характер: например, финансовое консультирование, которое предполагает осведомленность пациента в самых интимных подробностях вашего финансового положения. Или, как мне видится случай с пациентом-архитектором, разработка нового дизайна дома, при котором пациент получает подробную информацию о ваших самых сокровенных домашних привычках и предпочтениях. Вы скрываете свои ошибки за дымовой завесой обвинений в мою сторону».

      На этом Маршал сел, довольный собой. Он не смотрел по сторонам. В этом не было необходимости. Он буквально слышал восхищенные вздохи. Он знал, что показал себя человеком, с которым надо считаться. К тому же он знал Сета достаточно