Терапевтическая проза. Ирвин Ялом. Комплект из 5 книг. Ирвин Дэвид Ялом

подтверждения и ученые начинали понимать, что, вероятнее всего, им так и не удалось найти пораженные хромосомы, вызывающие искаженные мысли. На прошлой неделе Маршал присутствовал на спонсируемом университетом семинаре, на котором ведущие ученые представляли сенсационные данные своих исследований далай ламе. Он не был сторонником нематериалистических взглядов на мир, но ему доставила огромное удовольствие реакция далай ламы на представленные учеными новейшие фотографии отдельных атомов и их уверенность в том, что нет ничего вне материи. «А как насчет времени? – ласково спросил далай лама. – Вы уже видели его молекулы? И еще, пожалуйста, покажите мне фотографии самости, покажите мне вечную суть личности».

      Проработав несколько лет в области психогенетических исследований, Эрнест разочаровался как в самих исследованиях, так и в научной политике и занялся частной практикой. Два года он проработал психофармакологом, выписывая всем пациентам лекарства после двадцати минут общения. Со временем – и в этом свою роль сыграл Сеймур Троттер – Эрнест начал осознавать ограниченность и даже вульгарность лечения всех заболеваний при помощи медикаментов и, пожертвовав сорока процентами дохода, мало-помалу переходил на психотерапевтическую практику.

      Так что, думал Маршал, Эрнесту делает честь желание работать с экспертом в области психоанализа в качестве супервизора и намерение закончить институт психоанализа. Маршал содрогался при мысли обо всех тех психиатрах, психологах, социальных работниках, консультантах, которые занимаются практической психотерапией без специальной психоаналитической подготовки.

      Эрнест, как обычно, ворвался в кабинет, опоздав ровно на пять минут, налил себе чашку кофе, упал в итальянское кресло Маршала, обтянутое белой кожей, и начал рыться в портфеле в поисках своих записей по клиническим случаям.

      Маршал уже не спрашивал, почему Эрнест опаздывает. Он задавал этот вопрос месяцами, не получая удовлетворительного ответа. Однажды Маршал даже вышел на улицу и замерил путь от своего офиса до офиса Эрнеста. Один квартал, четыре минуты! Назначенная на 11.00 встреча Эрнеста с пациентом закончилась в 11.50, так что даже с посещением туалетной комнаты Эрнесту вполне должно было хватить времени, чтобы добраться сюда ровно в полдень. Но, утверждал Эрнест, обязательно возникают непредвиденные обстоятельства: пациент занял больше времени, чем было запланировано, пришлось ответить на телефонный звонок, Эрнест забыл свои записи, и ему пришлось бегом возвращаться в офис. Всегда находилась какая-нибудь причина.

      И причиной этой было сопротивление. Платить немалые деньги за пятьдесят минут и систематически проматывать десять процентов этого времени и денег! Маршал был уверен, что все это является неоспоримым доказательством амбивалентности пациента.

      Обычно Маршал был непоколебим в своем намерении досконально исследовать причины опоздания. Но Эрнест не был его пациентом. Вернее,