Гроза на Шпрее. Юрий Петрович Дольд-Михайлик

что я участвовала в драке? – как можно беззаботнее улыбнулась Мария и бросила на офицера кокетливый взгляд.

      – Мне очень жаль, фрау, но мы должны опросить не только виновных, но и свидетелей. Приказ есть приказ, ничего не поделаешь.

      – Умоляю вас, господин офицер, у меня больной ребенок…

      – Надеюсь, не так уж болен, если его мать оказалась в ресторане.

      – Я не застала нашего домашнего врача дома… Мне сказали, что он здесь… Вы видите, я в пальто… Я пришла только затем, чтобы упросить его еще раз посмотреть мальчика… Умоляю вас, герр офицер!..

      – Фрау, не задерживайте меня! А в том числе и себя! Обещаю опросить вас в числе первых – это единственное, что я могу сделать. Прошу вас, фрау, пройдите, не заставляйте меня прибегать к силе!

      Едва передвигая ноги, Мария вернулась в зал.

      – Хотели тайком нас бросить? – в голосе Брукса звучали ревнивые, собственнические нотки.

      – У меня лихорадка, я замерзла. Вы же не додумались принести мне пальто!.. Только подумать… Среди такого сборища молодых сильных мужчин нашелся один настоящий, и кто? Немощный старый музыкант! – Мария упала на стул и язвительно добавила: – Теперь, когда вам уже никто не угрожает, вы можете добиться того, чтобы нас побыстрее выпустили!

      – Осторожнее, фрау, я не настолько джентльмен, чтобы прощать даже красивой женщине подобные упреки!

      Мария сжала пальцами виски:

      – Больной женщине, мистер Брукс!

      – Простите! Но вы тоже несправедливы: я заботился лишь о вас, боялся оставить вас одну… Пойду попробую что-нибудь сделать…

      Мэри уже успела привести себя в порядок и, поливая салфетку водой, прикладывала ее к глазу Ройса. Мария следила за ее движениями, только бы не глядеть в зал. Он жужжал, будто развороченный улей. До порядка было еще очень далеко, а до опроса свидетелей и подавно. Прибывшие солдаты напрасно старались очистить середину зала и выстроить военных вдоль одной стены, а всех немцев – у противоположной.

      К соседнему столику подошел метрдотель, вежливо поклонился старому музыканту, тихо что-то сказал ему. Тот кивнул головой и поднялся.

      – Ваш футляр, герр профессор, – напомнил метрдотель.

      – Большое спасибо, Иоахим. Чуть не забыл. А в нем самое большое мое сокровище.

      Мария рванулась с места:

      – Герр профессор, разрешите, футляр с нотами понесу я! – Решение возникло мгновенно, Мария даже не успела отдать себе отчет, правильно ли она действует. Какой-то импульс толкнул ее вперед.

      – Очень благодарен! – Без тени удивления старый музыкант передал ноты незнакомой женщине. Он давно наблюдал за ней, видел ее беспокойство, нетерпеливое желание вырваться из западни, в которую они все так неожиданно попали. Когда она вскочила и стала пробираться к двери, он испугался за нее – возможно, именно это и помогло ему преодолеть собственный страх, и он направился к эстраде.

      – Если нас попробуют задержать, я скажу, что вы наш дирижер, а фрау… фрау ваша аккомпаниаторша, –