У черных рыцарей. Юрий Петрович Дольд-Михайлик

к знаменитым трианским знахаркам, каждая из которых, не колеблясь, бралась за лечение самых тяжелых болезней, будь то распространенная на юге Испании трахома или чахотка…

      Цыгане, привыкшие к появлению чужих, равнодушно глядели на сеньору и двух ее кавалеров. Только среди женской части населения появление незнакомцев вызвало некоторое оживление. Но, убедившись, что сеньора, смеясь, отказывается от гадания и лекарств, молодые гадалки и старые знахарки принялись за прерванные дела. Детвора тоже скоро поотстала, получив пригоршню песет, заранее приготовленных доном Эмилио. Можно было спокойно бродить по улицам, присматриваться и прислушиваться.

      – Мне как-то неловко, – пожаловалась Берта, вроде я в щелку подглядываю чужую жизнь. Как они могут жить так открыто?

      – Примитивны, как животные, – равнодушно бросил Нунке.

      – Не сказал бы, – возразил доктор. – Непривыкшие к условностям нашего цивилизованного мира, они просто пренебрегают ими. Цыгане слишком жизнерадостны и свободолюбивы, чтобы ограничивать себя рамками каких-либо принятых у нас правил. Их предки кочевали по степям, долинам, чащам. Кто мог их там видеть и слышать? Что им было скрывать? Ведь жили они одним большим родом…

      – А вот и подтверждение ваших слов, дон Эмилио! – прервала его Берта. – Взгляните на эту девушку, которая так спокойно, на виду у всех расчесывает волосы. Даже не повернется в нашу сторону. Мы для нее просто не существуем. Любопытно, что будет, если подойти к ней.

      – У тебя длинные красивые косы, – сказал доктор, подходя к девочке. – Хочешь, я дам тебе денег на шелковые ленты? Только ты нам спляшешь…

      – Мне не хочется сейчас плясать…

      – Может, ты не умеешь?

      – Не хочу.

      – Ты не разговорчива. Как тебя зовут?

      – Мария, – неохотно ответила девушка-подросток и, сердито блеснув черными глазами, отошла в сторону.

      – Видите, как независимо держит себя эта девчушка? Ни капельки подобострастия. А какая походка, вы обратили внимание? Кажется, ножки ее не касаются земли.

      – Надо сказать, достаточно грязные ножки, – насмешливо заметил Нунке.

      – Ты, Зефи, невыносим со своим скепсисом. Девочка прехорошенькая. Жаль, что мы не узнали, как ее фамилия! Я бы что-нибудь оставила ее родителям.

      – А у женщин-цыганок нет фамилий, – пояснил дон Эмилио. – С тех пор, как правительство Испании обязало цыган отбывать воинскую повинность, у мужчин появились фамилии. Но какие! В личных карточках призывников-цыган, например, бывают такие записи: «Педро, сын Паласио Кривого» или «Басилио, приемыш гадалки Консуэлы, родной сестры кузнеца Хуана»…

      – Какая нелепость! – фыркнул Нунке.

      Мог ли он в эту минуту даже подумать, что судьба еще раз сведет его с чернокосой и черноглазой Марией, не имеющей даже собственной фамилии?

      Прогулка по Триане закончилась к вечеру и очень невесело: уже в машине Нунке заметил, что у него исчез бумажник.

      – Логово