Великие учёные России, которые сделали нашу страну непобедимой. Арсений Замостьянов

организатором. Он досконально изучил работу, кажется, всех мастерских и заводов в России, чтобы отобрать лучшее для Академии.

      Он умел постоять за себя, за русскую науку, не боялся выступать против немецкого засилья в академии, против тех иностранцев, для которых Россия стала не второй Родиной, а скорее дойной коровой. Хотя иногда и рубил сплеча, обижая заслуженных профессоров, но гораздо чаще бывал справедлив.

      Недруги (а их у самородка хватало) считали Нартова сварливым интриганом – а он тратил на опыты собственные деньги. И, несмотря на приличное жалованье и скромный образ жизни, после смерти оставил долги…

      Он всё-таки не был абсолютным самоучкой. Усердно глотал науки везде, где это было возможно. А сын «токаря Петра Великого» – Андрей Андреевич – стал настоящим учёным-энциклопедистом и тоже оставил след в истории Академии. Он был одним из основоположников отечественной минералогии, лесоводства, палеонтологии, интродукции растений, экономики сельского хозяйства – да ещё и «Историю» Геродота на русский язык перевел.

Вечный труженик

      Одним из первых (а может быть, и первым) русским профессором и академиком был Василий Кириллович Тредиаковский – сын астраханского священника, с детства чувствовавший вкус к русской речи, к её музыкальности. Основоположник современного русского стихосложения, переводчик, филолог. А ещё – композитор. Ну, а по научному званию – профессор элоквенции, то есть красноречия, ораторского искусства. И устного, и письменного. Он был настоящим учёным, неутомимым. Всю жизнь, изучая словесность, историю, языки, пребывал в поиске нового.

      Сохранилась легенда о встрече Василия Тредиаковского с Петром Великим в 1722 году в Астрахани в школе капуцинов. «Пётр Великий зашёл однажды в сие училище и велел представить себе лучших учеников. Между ними был Тредиаковский. Приподняв волосы на лбу его и пристально посмотрев на лицо юноши, государь произнёс: «Вечный труженик, а мастером никогда не будет! «» Последнюю фразу, вероятно, придумали недруги Тредиаковского, а, увидев в молодом ученике великого труженика, Пётр проявил неотразимую проницательность. Тредиаковский трудился всю жизнь, не зная роздыху.

      Он учился в Сорбонне, был прилежным студентом. Там написал ностальгические стихи о Родине: «Россия мати! свет мой безмерный! Позволь то, чадо прошу твой верный…» Его вольный перевод старого французского романа «Езда в остров любви» на несколько лет стал самой популярной русской книгой, произвел настоящий фурор. Потому что там проза перемежалась со стихами Тредиаковского – и это были стихи о любви. Их стали женихи читать невестам.

      Василий Кириллович стал придворным поэтом Анны Иоанновны, воспевал её и её приближенных. Некоторые из них обращались с поэтом и профессором грубовато – бывало, что и поколачивали. Его даже заставили принять участие в таком жестоком придворном развлечении как свадьба в ледяном доме. Он написал для этой шутовской свадьбы грубоватые (во вкусе заказчиков) стихи.

      Правда,