Вторая жизнь. Натиг Расулзаде

тановилось привычкой.

      Год рождения – 1958, рост – 1 метр 76 сантиметров, глаза карие, взгляд мутный, устремленный внутрь, тело в меру упитанное, или как порой говорят – полное (непонятно чего), ноги и руки непомерно крупные.

      Однажды, шагая по улице своими непомерно крупными ногами, он зашел в районную поликлинику, чтобы показаться урологу; жена посоветовала, в последние несколько месяцев почки пошаливали, а с недавних пор стали болеть, порой очень даже невыносимо. Он все откладывал, все некогда было, все заглушал боль болеутоляющими таблетками, щедро рекламируемыми по всем каналам телевидения (специально упомянуто tv, чтобы не путать с мочеиспускательным каналом), а когда выдавалось свободное время – было попросту лень, терпел, терпел, но теперь уже нельзя было откладывать – приперло, да и жена допекала своим неутомимым ворчанием, да и почки стали серьезно болеть, как уже было сказано. С отвращением вошел в поликлинику, не любил ни врачей, ни лекарства, до сих пор как-то удавалось избегать и то и другое (впоследствии вспоминая свой поход в поликлинику, он проклинал себя, потому что с этого и начались все его беды). Он с удивлением прочитал объявление на доске в фойе этого лечебного заведения, гласящее, что отныне медицинское обслуживание населению будет производиться бесплатно и совершенно бескорыстно, и чтобы это самое население даже не думало что-то предлагать лечащим его врачам. Примерно так, мысль такая, а он в основном запоминал мысли, а не конкретные слова, иллюстрирующие эти мысли, потому, что как его убедила жизнь, от слов было мало проку. Он нащупал в кармане двадцатку. Видимо, жена была не в курсе новорожденной филантропии со стороны местной медицины, когда совала ему в карман купюру, предназначенную для обследования, сопровождая сование далеко не лестным отзывом в адрес медиков: «Вот это дашь врачу, хватит с него, а будет пиздеть, скажешь – мы не миллионеры; повтори что сказала, правильно, и смотри, не веди себя там как болван, не то заставят вернуться домой за деньгами, а дома ты шиш от меня получишь!». Намотав это напутствие на ус, он отправился на работу и во время перерыва, благо – поликлиника находилась в двух шагах от места работы, направился туда. Вошел. Прочитал объявление. Мысленно усмехнулся, мысленно пожал плечами, проводил взглядом необъятную задницу медсестры, торопливо переваливаясь с боку на бок, прошедшей мимо (не задница – домострой, – подумал он, – нелепо, конечно, при чем тут домострой, но зато как звучит! Он любил всякие такие словечки, несмотря на то, что по профессии своей был далек от словотворчества). Поплелся к кабинету уролога. Возле кабинета, на одном из двух стульев, намертво спаренных между собой деревянной доской, сидел запущенный до крайности, дремучий старикашка. Он сел рядом на сиамский стул-близнец и стал ждать. Наверно людей напугало такое необычное объявление, вот никого и нет, – подумал он.

      – Читали? – строго, но тихо спросил старикашка, обдав его сложными запахами изо рта.

      – Нет, – на всякий случай стал испуганно отнекиваться он.

      – Хэк! – в сердцах выдохнул старик, отчего он буквально потонул в жуткой вони, – Объявления пишут, медицинские услуги бесплатно оказывают! Смотри ты! Не знали! Хэк! – с досадой закончил старик и покачал головой.

      Он отодвинулся, насколько это было возможно, чтобы не обидеть старика. Из кабинета вышла медсестра и ласково посмотрела на них, ожидающих. Видимо, помимо многообещающего объявления, проходила необъявленная неделя любви и ласки к занемогшему ближнему.

      – Вы что же не заходите? Вам нужно приглашение? За ручки ввести в кабинет? Как фамилия? – вопросы не очень вязались с ласковым взглядом, и он сделал заключение, что взгляд хронический. Он поглядел на старика, все-таки тот пришел первым, но старикашка не реагировал, оцепенел.

      Из четырех заданных на одном дыхании вопросов он выбрал последний.

      – Хашдашгаштинский, – ответил он.

      Старикашка ничего не сказал, продолжая цепенеть.

      – Господи-и! – сказала медсестра и пяткой толкнула дверь кабинета, приглашая носителя фамилии войти.

      Он посмотрел на старикашку и, не замечая с его стороны никакой реакции, вошел в кабинет врача.

      – Входите, – сказал врач, хотя Хашдаш (постепенно будем сокращать в целях экономии бумаги) уже вошел.

      – Я вошел, – сказал Хаш. Следом за ним, распахнув дверь, ворвалась медсестра и, шмякнув на стол врача его медицинскую карточку, вышла.

      Врач, не приглашая садиться, хотя свободный стул имелся, стал позевывая изучать тоненькую медицинскую карточку Хаша.

      – Ну и фамилия у вас! – произнес врач равнодушным сонным голосом, – Ничего, скоро за всех вас возьмутся…

      – Кто возьмется? – не дождавшись продолжения так многозначительно начатой фразы, испуганно спросил Хаш.

      – Как кто? Наш парламент. Они уже вынесли решение, какие фамилии можно носить, а какие носить вредно… Так, что, недолго вам осталось ходить с таким… безобразием…

      – Я не по поводу фамилии пришел, – робко напомнил Хаш.

      – А? Да, да, помню, помню…

      Хаш торопливо