Человек у реки (сборник). Евгений Ставцев

его личного времени.

      В сердцах, не то от злости, не то от отчаяния, Глеб хлопнул дверью машины и упал в водительское сидение. Он кипел от возмущения, ведь рушились все его планы на долгожданный выходной день. В висках застучали молотки, в груди клокотало всё от негодования. Глеб готов был взорваться криком и руганью. Он резко повернулся к дочери, чтобы выплеснуть на неё свой гнев, но замер от неожиданности… Из угла салона автомобиля на него смотрели раскрасневшиеся от слёз глаза. В них был не испуг, а скорее мольба о пощаде и помощи.

      Глеб выдохнул. Затем перевёл дух и, как можно было в его состоянии, тихим голосом выдавил из себя:

      – Поехали домой.

* * *

      На следующий день дочка Глеба без уговоров и капризов, довольная, поiла в детский сад и весь день показывала ребятам свой рисунок, нарисованный вместе с папой акварельными красками. На рисунке был изображён домик, окружённый ёлочками; из печной трубы шёл дым; перед домиком раскинулось голубое озеро, в котором плавали разноцветные кораблики.

      Нижний Тагил май 2014 г.

      «Заходите ещё!»

      Рассказ, записанный по мотивам реально происшедшего случая в Санкт-Петербурге летом 1998 года.

      Будучи не профессиональным, но увлечённым этнографом, я собирался поступать в аспирантуру, чтобы в будущем более чётко для себя и окружающих формулировать этнографические понятия. Собрав необходимые сведения о документах и прочих требованиях для поступления, я с чувством полного удовлетворения вышел из университета. Поскольку погода была чудесная, а времени предостаточно, я решил прогуляться и не спеша двинулся к Стрелке Васильевского острова. Когда я проходил мимо Таможенного переулка, моё внимание привлёк небольшой магазинчик с очень серьёзным названием «Академкнига». Я свернул в направлении к магазину и вскоре оказался на его высоком крыльце, находящемся с торцовой стороны большого дома, из которого, впрочем, и состоит одна половина Таможенного переулка. Другая же половина более разнообразна: здесь находится ресторан «Старая таможня» и центральный вход в знаменитую Кунсткамеру. Если бы не зазывающая табличка «Академкнига», можно было бы принять это крылечко за обыкновенный чёрный ход или запасной выход. Тем не менее, я открыл дверь и вошёл в тускло освещённый коридорчик, в котором слева и справа располагались двери. Недолго думая, я открыл правую дверь и вошёл внутрь.

      Обстановка в помещении сильно напоминала школьную библиотеку, причём очень маленькую. Вдоль двух стен располагались стеллажи с подержанными книгами, напротив которых за старым деревянным столом, заваленным не менее старыми книгами, сидела… нет, ещё не старая, но уже не молодая женщина, скажем, «бальзаковского возраста». Женщина читала какой-то толстый журнал и время от времени бросала взгляд поверх своих очков, нацепленных на кончик носа, на толкущихся возле стеллажей покупателей. Поскольку магазинчик был невелик по площади, то и тех пятерых человек, находящихся в нём, уже можно было назвать толпой. Да я тут ещё, извините,