Два евро на сдачу. Марина Кокта

Через пару секунд в прихожей появился человек, который, казалось, был прифотошоплен к окружающей обстановке, иначе он в этих декорациях никак не мог бы очутиться. Он был одет в помятый халат, расходившийся на огромном животе, который, будто сбежавшее тесто, нависал над застиранными шортами. В дополнение к этому и так врезающемуся в память образу на ногах у него были тапочки с заячьими ушами.

      – Здравствуйте. – Даниэль стал неловко переминаться с ноги на ногу.

      Патрик Люмо молча стоял, засунув руки в карманы халата. Кларисса прочистила горло, вдохнула поглубже и вдруг, показалось, утратила всякую решительность.

      – Что вам нужно? – строго спросил месье Люмо.

      Кларисса посмотрела на Даниэля в поисках поддержки, но тот так же вопросительно уставился на нее. Она шумно выдохнула.

      – Мне нужно с вами поговорить, – сказала она как можно тверже и вздернула подбородок.

      Патрик секунду поколебался, но все же повернулся и жестом пригласил их следовать за собой. Из прихожей они попали в огромный зал с окнами во всю стену и потолком высотой в два этажа, на котором висела невероятных размеров хрустальная люстра, как в каком-нибудь оперном театре. В зале помимо позолоты и картин были еще и скульптуры, а ковер и вся мебель ослепляли своей белизной. Патрик молча указал на диван, а сам сел в кресло напротив. Кларисса с Даниэлем замешкались, глядя на свои ботинки, покрытые слоем дорожной пыли.

      – Вы ждете, что я вам предложу напитки? – усмехнулся Патрик.

      Кларисса и Даниэль прошли по ковру и сели на диван, скрипнув его кожаной обивкой. Патрик выжидающе смотрел на Клариссу.

      – Знаете, – начала она, прочистив горло, – в детстве я очень любила все ваши мюзиклы и не пропускала ни одного, если их показывали по телевизору. Я многие ваши песни оттуда знала наизусть и представляла, как сама стою с вами на одной сцене и пою. Я беззвучно открывала рот, как будто пою под фонограмму, повторяла танцевальные движения, как могла… – Кларисса замолчала, опустив глаза на сумочку у себя на коленях и теребя ее ручку.

      – И? – Патрик вольготно развалился в кресле, разложив руки на подлокотниках. – Вы пришли признаться мне в любви и взять автограф? Очередная сумасшедшая фанатка?

      Кларисса посмотрела на его обрюзгшее тело и вдруг поняла, что так сильно выбило ее из колеи, как только она зашла в квартиру.

      Мама закрылась у себя в комнате. Они опять ругались с папой. Их ссора застала меня в ванной. Я закрылась изнутри и села на пол, прислонившись спиной к двери. От этих криков я чувствовала себя парализованной. Невозможно было двигаться и даже думать. Живот скрутило в узел. Тело напрягалось так, что иногда ноги начинало сводить судорогами. И всегда подташнивало. Я видела, что в минуты отчаяния в фильмах люди начинают молиться. В нашем доме никто никогда не молился, но я закрывала глаза и пыталась отправить посыл какому-нибудь могущественному существу, которое намного сильнее меня и может вдруг прийти на помощь. Вязкие мысли в голове не хотели двигаться, поэтому весь мой посыл состоял из одного слова: