Время огня. Кипрей. Ольга Павлова

и ты волен выбрать для него любую участь! Но я прошу тебя… Нам всем есть, чему поучиться у моего предшественника, он, как никто, умел прощать. Давайте же в память о нем тоже будем милосердными!

      Хорошо у него получилось, вдохновенно так! Быстро Анхейр сориентировался и решил урвать себе кусочек лиаровской славы. Действительно, если уже сегодня он вздернет или даже отправит под кнут слугу, навязанного ему покойным принцем, истолковано это может быть по-всякому, и, кто знает, как это сумеют использовать его враги. А так все приличия Анхейр сумел соблюсти: предложил Тарему определить участь зарвавшейся черни. Только понятно же, что отказать будущему королю в просьбе быть милосердным этот хмырь не посмеет.

      Рик это все отметил краешком сознания, по привычке. А так было ему, если честно, плевать. Он готов был драться. Он к чему угодно был готов, только б оказаться подальше от этого места и этих людей, сожри их бесы.

      – Конечно, мой граф! – кое-как выдохнул Тарем. Выглядел он неважно, лицо с близко посаженными глазами приобрело зеленовато-серый оттенок, поверх обзаведясь грязно бурыми пятнами. Примерно так смотрелся лишайник, которым все скалы увешаны в восточной Адели.

      Анхейр еще что-то говорил, восхищался широтой таремовской души, сокрушался чему-то, кому-то льстил. Потом подозвал Жаворонка и сказал, чтотот свободенна ближайшие несколько дней, пусть побудет один, чтобы справиться со своим горем.

      Рик не помнил, как выбрался из комнат Сэя, как оказался у лестницы. Еще с полчаса назад маг уверен был, что все на свете отдаст за возможность зайти к себе в комнату и рухнуть на кровать, а теперь сама мысль об этом вызывала оторопь. Вот и вышло, что остаться в замке он не мог, а идти ему было некуда. Ноги сами вынесли к внешней стене, откуда-то из наплывающего тумана вынырнул знакомый дом, крытый давно облезлым тесом, и Рик постучал, стараясь не думать о том, что ему могут не открыть. Повезло, скрип старенькой двери на перекошенных петлях разорвал тишину ночной Эверры. Эрид, шагнувший навстречу, посмотрел в лицо гостю, и глаза его стали почти растерянными.

      «Пошлет к бесам, и ладно», – мелькнула равнодушная мысль. Рик сам не знал, зачем пришел и что надеялся услышать. Он вообще ничего уже не знал, сознание барахталось в наплывающей мути, и ничего-ничего уже было не разобрать.

      – Ты что здесь?.. – начал мужчина, но почему-то замолчал и отодвинулся, давая пройти.

      – Эрид?.. А у меня друг умер, – неожиданно для самого себя выпалил Жаворонок. Надо же, так легко это прозвучало, так правильно. А он зачем-то вертел в голове всю эту дрянь так и эдак, сам себе пытался что-то объяснить… – Ну или не друг – не знаю. Вообще-то, если б его горцы не прикончили, я б его сам потом… Или это сделала бы та тварь из Зеркала. Так что мне бы радоваться, но знаешь?.. А ни хрена не радостно!

      Он понял, что подгибаются ноги, и, может, упал бы, но Эрид ухватил за плечи и легко, будто мешок с соломой, подтащил к скамье.

      – Не поверишь,