Игрушка моего сына. Запретная страсть. 2. Лана Пиратова

усмешкой произносит он. – Боятся.

      – А мне сделают, Руслан, – серьезно говорю я. – Все. Иди на занятия.

      – А вечером в клуб придешь?

      – Не знаю.

      – Тогда не пойду никуда, – и он садится на газон прямо там, где стоит. – Пусть проблемы будут.

      – Руслан! – стараюсь говорить строго. – Ты ведешь себя как ребенок!

      – Плевать. Придешь? – щурится и смотрит на меня.

      – Вероника! – это голос охранника. – К вам тут приехали!

      Я оборачиваюсь и просто стою.

      Кто?

      Я знаю только одного человека, который может приехать. Опять.

      – Это он? – Руслан встает и оттряхивается.

      Не отвечаю.

      – Он.

      – Иди на занятия, Руслан, – говорю я.

      – Не ходи, Вероника.

      Я бросаю на него быстрый взгляд, разворачиваюсь и иду к КПП.

      Если это Илья, так даже лучше. Выяснить все сейчас. Чтобы не было больше этих букетов.

      Захожу в будку. Охранника почему-то уже нет. Зато спиной ко мне у окна стоит какой-то высокий мужчина.

      Это не Илья.

      6. Ника

      Видимо, услышав, как хлопнула дверь, мужчина оборачивается и с интересом рассматривает меня строгим взглядом. Проходится с ног до головы так, что мне неуютно становится.

      – Это, наверное, ошибка, – выдавливаю из себя. – Вы кого-то другого ждете?

      – Нет, – глухой жесткий голос. – Вас я жду, Вероника, вас.

      Мне становится страшно.

      – Меня зовут Александр Бронницкий, – его фамилия кажется мне знакомой, но где я могла ее слышать? – Я отец Алексея.

      И вот тут я вспоминаю. Бронницкий – это же фамилия Лехи, друга Максима.

      Не могу скрыть удивления и громко вздыхаю. Отступаю инстинктивно на шаг. Но зачем он здесь?!

      – Вы, конечно, же догадываетесь, почему я здесь? – произносит мужчина и я мотаю головой.

      – Ну как же? – удивленно приподнимает бровь. – Дело о наркотиках. Нельзя же быть настолько инфантильной, – как-то пренебрежительно произносит он. – Я смотрел материалы дела. Вы дали показания против Алексея. Фактически оговорили его.

      – Я?! – смотрю на него круглыми глазами. – Я рассказала все, как было. Это правда.

      – Это ваша точка зрения, Вероника, а не правда, – говорит он с усмешкой. – Вы сами приехали в мой дом. Сами пошли в комнату с Алексеем. Это все зафиксировано камерами наблюдения, которые я пока не передал следователю, но обязательно это сделаю. Более того, – произносит уже серьезно, – вы причинили вред моему сыну. Он вынужден был обратиться в травмпункт.

      – В травмпункт? – да что происходит-то? Какой травмпункт?!

      – Все повреждения зафиксированы. И есть в деле, – спокойно отвечает он. – Я понимаю, Вероника. Вы сейчас покрываете своего парня, Максима. Ведь так? Его отец хорошо заплатил вам?

      – О чем вы? – не понимаю я и смотрю на него, нахмурившись. – Я никого не покрываю. Я рассказала все, как было. Ваш сын… он… он пытался изнасиловать меня! И сумочка моя у него осталась!

      – Не стоит бросаться такими громкими словами, – отмахивается