В прицел судьбу не разглядишь. Альберт Байкалов

на шум воды, услышал, как ходит по дому мать. Закашлялся в туалете, давясь дымом дешевых сигарет, отец.

      – Доброе утро, сынок. – Мать выставила на стол плетеную вазочку с печеньем и стала разливать по чашкам чай.

      – Я есть не буду, ма! – крикнул из прихожей Пашка, натягивая кроссовки. – Мне еще подстричься надо успеть.

      – Да у тебя там нет ничего! – удивилась она. – Почти лысый. Чай, не в армии. Мог бы еще без стрижки обойтись.

      Но этого, несясь вниз по лестнице, он уже не слышал.

      В парикмахерской, по дороге в военкомат, Павел размышлял, как распорядиться деньгами. Сумма немаленькая. За ранения и боевые можно купить не только подержанный автомобиль, но и приодеться, и еще погулять.

      «Надо обязательно Маринке подарить кольцо! – подумал он. – Нет, лучше цепочку и кулон. Кольцо может не подойти, а спрашивать размер – значит сюрприза не получится».

      В военкомате, в окошке дежурного, сонным голосом с кем-то говорил по телефону прапорщик. В коридоре стояли две женщины. Не мешкая, Павел направился в кабинет с табличкой «майор Фирсов».

      – О-о! – вставая из-за стола, протянул невысокий, с маленькими бегающими глазками майор. – Долгов! Минута в минуту. Небось с вечера за углом сидел?

      – Больно надо, – фыркнул Павел, шаря взглядом по столу. Компьютер, пара красных папок, письменный прибор. Между тем Фирсов подошел к сейфу, открыл его и вынул какой-то бланк.

      – Распишись. – Он положил его на стол.

      Павел взял услужливо протянутую ручку и в графе «получил» поставил свою витиеватую закорючку.

      – Еще здесь, – протянул майор, подсовывая следующий лист с распечатанным на принтере текстом. – ...И здесь!

      Пальцы правой руки еще плохо слушались. Их кончиков он почти не чувствовал. С трудом расписавшись во всех документах, он выпрямился и вопросительно посмотрел на офицера.

      – Все, свободен. – Фирсов взял листки, убрал их обратно в сейф.

      – Не понял, – Павел растерялся, – а деньги?

      – Какие? – майор удивленно захлопал глазами.

      – Как какие! – охрипшим от волнения голосом выдавил из себя Павел, чувствуя, как в голове загудело, а воздуха стало не хватать. – Я только что расписался!

      – Вот дает! – Лицо Фирсова вытянулось от удивления. – Что ты несешь? Нигде ты не расписывался!

      – Вы шутите? – не веря в происходящее, переспросил Павел.

      – Какие могут быть шутки с контуженым человеком? – нахмурился Фирсов. – У меня что, сердца нет? Я с невропатологом и психиатром говорил. У тебя в голове одни дыры. Вчера ты приходил. Деньги получил, все до копеечки. Вот и бланк соответствующий имеется. Отдельно из-за тебя заводили. – Он вынул тот же лист, что только что убрал, и протянул Павлу: – Смотри, тридцатое мая. А сегодня тридцать первое. Его, кстати, надо срочно в финчасть сдать.

      – Я вчера действительно был, – догадавшись, что майор попросту забыл, о чем речь, и сейчас что-то путает, воскликнул