Леди Макбет. Ава Райд

поворачивает её лицо в сторону, чтобы рассмотреть синяк на виске. Даже под вуалью он выделяется свежим, ярким фиолетовым пятном.

      – Кто сделал это? – Конечно, он сразу понимает, что удар был нанесён древком копья. Точно таким же образом он сам повергал на землю бесчисленных безымянных женщин, которые плевали в его сторону, когда он сжигал их лачуги и отдавал на разграбление припасы. Не отпуская Россиль, он оборачивается к Флинсу.

      – Мой лорд… – начинает Флинс.

      Но Макбет видит и его рану. Россиль нанесла продуманный и верный удар: его след невозможно полностью скрыть под воротником колета. Свежий шрам змеится сбоку на шее, он выглядит ещё более страшным от запёкшейся крови и неровных тёмных швов – Россиль зашивала рану Флинса сама, вздрагивая каждый раз, когда игла протыкала хрящи и жир.

      – В Гламисе царит измена, – рычит Макбет. – Я знал это, а теперь явственно вижу её признаки. Отвечай живо. Кто тот негодяй, что посмел напасть на мою жену?

      Флинс пускается в объяснения, и Макбет слушает его, но одновременно разжимает второй кулак, и в ладони показывается толстая, тяжёлая золотая цепь. Он медленно, раздумчиво разворачивает ожерелье во всю длину. Россиль молчит, от нажима его большого пальца у неё горит скула.

      В центре ожерелья сияет рубин. Когда Макбет надевает украшение ей на шею, металл, который долго держали в руке, ощущается горячим. Наконец муж выпускает её лицо и отступает на шаг, окидывая её оценивающим взглядом. Но его гордость от того, что он дарит красавице-жене красивые вещи, омрачает уродливый синяк на её лице. Он кривится и коротко презрительно фыркает.

      – Отвечай, – повторяет он. – Кто это сделал? Я убью его. Я убью его сыновей. Мой меч прервёт его род навеки.

      – Те люди были в масках, – говорит Флинс. – Я не разглядел…

      Макбет выпрямляется во весь свой непристойный, ужасающий рост.

      – При этом кто‑то из них нанёс тебе почти смертельный удар?

      – …Это так, – нерешительно признаёт Флинс.

      Россиль подмечает, что Банко смотрит на них из-за плеча своего лорда. Его взгляд скользит по сыну, его глаза задерживаются на ране, которую Флинс практически выставляет напоказ, и в них мельком, но явственно вспыхивает гордость.

      – Даже если предатели не заговорят сами, – тяжко, угрожающе произносит Макбет, – это неважно. Будет проведён обряд. Твоя кровь скажет всё за них.

      Акт II

      Тан Кавдора

– IV —

      Канцлер – наиболее высокопоставленный и близкий к святому престолу из всех друидов, он прибывает в Гламис из Морея, где находится королевский двор. Обличение тяжких преступлений и проведение устрашающих ритуалов нельзя доверить обычному священнику.

      Россиль незнакома с ним, не представлена, впервые она видит его с парапета замка, когда он въезжает во двор. Канцлер едет верхом в сопровождении трёх солдат в цветах Дункана. Его одежды более изысканны, чем её свадебные кружева, седая борода перевита