Призрак в магазине канцтоваров. Со Хян

дежду. Сложно предположить, где и когда он ее купил.

      – Давно не виделись, – произнес он мягким голосом, никак не соотносившимся с мрачной внешностью.

      «Выходит, мы уже встречались». Увы, молодой человек совсем не помнил посланника смерти, неподвижно ожидавшего ответа, и не мог вымолвить ни слова.

      Наконец, собравшись с силами, юноша спросил:

      – Мы знакомы?

      – Естественно, – ответил тот.

      – Кто я?

      Посланник смерти передал длинный цилиндрический предмет, сделанный из дерева и украшенный кожаными вставками и металлическими застежками.

      – Может, это освежит твою память?

      Молодой человек узнал предмет с первого взгляда – тубус для картин, созданный им самим еще при жизни.

      В голове закрутились смутные отрывки воспоминаний. Он повертел тубус в руках и увидел на дне пару иероглифов.

      – Меня зовут… Хо Хён, – пробормотал юноша.

      – Еще что-нибудь помнишь?

      – Какое-то время я служил художником при королевском дворе. И…

      – И?.. – выжидающе протянул посланник смерти.

      – Меня убили.

      – Кто?

      Молодой человек, назвавший себя Хёном, нахмурился и произнес:

      – Не помню…

      – Открой тубус, – приказал посланник через мгновение.

      Хён нажал на металлические застежки, и те с легкостью поддались. Внутри лежало несколько кисточек разной толщины, пузырек с чернилами, тушечница, две печати и скрученный лист бумаги. Хён развернул лист и обнаружил на нем незаконченную картину.

      Его бросило в жар. Момент собственной смерти вспышкой пронесся перед глазами. Вот почему не дорисовал! Хёна затрясло от страха перед туманным прошлым.

      – Сто пятьдесят семь лет назад я похоронил тебя на этом самом месте, чтобы уберечь от смерти. Пока вымаливал тебе второй шанс, ты спал, зависнув между миром живых и миром мертвых. Теперь можешь радоваться. Прошение удовлетворили, – произнес посланник смерти.

      – Значит, я снова могу жить как человек? – спросил Хён.

      – Умерев однажды, воскреснуть нельзя. Твою смерть просто поставили на паузу, – покачал головой посланник.

      Хён не мог скрыть огорчения. О своей жизни он нисколько не жалел, но почему-то его одолевало странное давящее ощущение в груди.

      Посланник смерти продолжил:

      – У тебя всего сто дней. Вспомни свою жизнь и закончи рисунок. Возможно, придется испытать сильнейшую душевную боль, но такова твоя судьба.

      – А если не смогу?

      – Тогда будешь вечность беспомощно бродить по свету и выть от неуемной боли, ведь так и не осознаешь, почему обречен на скитания. Закончи картину в срок. Это твой единственный способ разобраться в своих чувствах и успокоить душу перед смертью. Тот, кто разбудил тебя, протянет руку помощи, и ты ответишь тем же, – произнес посланник смерти, а потом обернулся и добавил: – Помни о нашем разговоре. Мало кому выпадает такой шанс.

      Хён пытался осмыслить слова посланника, но чем дольше думал, тем сильнее ощущал себя беспомощным ребенком. Он был один во всем мире, а вокруг – пустота.

      Пхё Танби, десятиклассница из школы Сечжин

      Сладкий утренний сон прервал звонок будильника. Часы показывали семь двадцать. Танби сразу проснулась. Внешне девушка выглядела отдохнувшей, хотя легла после двух: готовилась к промежуточным экзаменам.

      Танби потерла глаза, зашла в ванную и наспех умылась. Посмотрев в зеркало, она собралась было помыть голову, но быстро отбросила эту мысль. Лучше поспать лишние пять минут или выучить несколько новых слов, а прихорашиваться для школы совсем не обязательно.

      Девушка вышла из ванной, завязала длинные волосы черной резинкой, нанесла увлажняющий крем и только потом посмотрела на срок годности. После школы надо будет купить новый.

      «Косметикой, изготовленной больше года назад, лучше не пользоваться», – вспомнила она запись в дневнике.

      – Доченька, как спалось? – раздался голос папы с кухни.

      Танби включила канал с новостями на английском, сделала звук погромче и подошла к отцу. Он уже подогрел суп с соевой пастой твенчжангук[1] и начал жарить яичницу. Дочь всегда с ужасом наблюдала за ним: готовил папа уже много лет, но каждый раз как в первый.

      – Яичницу надо жарить на перилловом масле, которое бабушка дала.

      – Знаю. Забыл, куда его поставил.

      – Как куда? В холодильник, на нижнюю полку. Сто раз говорила, что масло быстро портится и храниться должно при низкой температуре.

      – Да нет его там, – уверенно заявил отец.

      – А это что? – спросила Танби, указав на бутылку в холодильнике.

      – Думал, экстракт сливы стоит.

      – Он пахнет по-другому.

      – Сдаюсь, виноват. Впредь буду внимательнее. А теперь давай

1

Один из самых популярных супов в Южной Корее. Его готовят из соевой пасты твенчжан с добавлением овощей и тофу. Этот суп часто упоминается в корейской литературе, так как ассоциируется с домашним теплом и уютом. (Здесь и далее прим. пер.)