Земля предков. Александр Мазин

них орать…

      Но те только ухмылялись и плечами пожимали. Мол, сами разбирайтесь. Вы крутые, а мы – люди подневольные. Никого ж не убили, правда?

      Да, так и есть. Косичкоусого не убили. Но было ему неуютно. Как физически, так и морально. Любой почувствовал бы себя не в своей тарелке, оказавшись голышом в общественном месте. Особенно, когда рядом – вооруженные до зубов громилы, одного из которых ты когда-то ограбил и унизил. Причем публично.

      Публики между тем прибавилось. Но вмешиваться никто не собирался. Это ж кем надо быть, чтобы попытаться воспрепятствовать произволу вооруженных викингов, да еще из дружины княжьего зятя? Отвечу: полным кретином надо быть.

      – Ты что творишь, нурман? – прорычал голожопый агитатор за свободу торговли.

      – Должок возвращаю, – я улыбнулся. – Помнишь, князь твой добро мое отнял?

      – Водимир – в своем праве был!

      – Ага, – согласился я. – Право силы называется. А теперь я – в своем праве.

      – Я пойду к Гостомыслу! – заявил косичкоусый, стараясь держаться с достоинством.

      – К Гостомыслу он собирается, жаловаться, – сообщил я друзьям.

      Викинги дружно заржали. Даже в толпе кое-кто захихикал.

      – Боюсь, не получится, – вздохнул я. – Такого голожопого вояку Гостомыслова дворня метлами прочь погонит.

      – Отдай мне мое! – Косичкоусый рванулся к кучке своего добра, но запнулся о ногу Скиди и шмякнулся оземь. Руки, правда, успел подставить (воин всё-таки), встать я ему не позволил. Наступил на загривок.

      – Твои здесь только вши у тебя в лобковой шерсти, – произнес я ласково. – Тебе повезло, голожопый. Сегодня я добрый. Так что – беги, – я убрал ногу. – И беги быстро! Или, может, ты сначала хочешь дерьма поесть? – Я показал носком сапога на подсохшую кучку экскрементов в метре от гриднева носа.

      Косичкоусый вскочил на ноги. Глаза его метали молнии. Это радовало. Во всяком случае он – не трус. Значит, запомнит, вернется и даст мне повод еще разок вывалять себя в дерьме.

      Неизвестно, что бы еще заявил Водимиров дружинник, но тут Свартхёвди достал нож.

      – Ульф, можно я ему детородные органы отрежу? – спросил он, хищно улыбаясь. – Тот, кто ограбил моего брата, не должен оставить потомства.

      Шутка. Или – не шутка.

      – Дети у тебя есть? – спросил я голожопого. – А то мой брат хочет тебе срам отрезать. На память.

      Косичкоусый поглядел на Медвежонка. И ничуть не усомнился в серъезности его намерений.

      – Беги! – посоветовал я. – Если он тебя схватит, попрощайся с яйцами.

      Ух он и дернул! Быстрее, чем я когда-то удирал от отроков Водимира. Группа поддержки припустила следом, но сразу отстала. Косичкоусый мчал налегке, и стимул для бега у него серьезный.

      – Трус, – презрительно заявил Скиди.

      – А что б ты сделал на его месте? – спросил Тови Тюлень.

      – Забрал бы у тебя, увальня, меч и дрался!

      – И убили бы тебя враз!

      – Зато умер бы как воин, а не улепетывал, как трэль! – Скиди щелкнул дренга по носу.

      – Весело