Искушение. Трейси Вульф

и жду, чтобы он сообщил ту ошеломляющую весть, которая брезжит в моем сознании последние несколько минут, которую я не хочу слышать – не хочу знать – и которую я просила его мне сообщить.

      – Мы не смогли выяснить, где именно в Кэтмире прячется Хадсон, потому что он все это время прятался внутри тебя.

      Глава 27. Когда зло, таящееся внутри, должно убраться вон, вон, вон

      Его слова – ожидаемые, но все равно потрясшие меня – взрываются внутри меня, как бомба. Как атомный реактор, когда в нем расплавляется активная зона. Потому что этого не может быть. Этого просто не может быть.

      Я не могу таить внутри себя гнусного брата Джексона.

      Не могу допустить, чтобы он захватывал контроль надо мной всякий раз, когда захочет.

      Не могу допустить, чтобы он стирал мои воспоминания.

      Просто не могу.

      Однако получается, что могу. Потому что так оно и есть.

      – Ничего, – говорит мне мой дядя. – Вернувшись в кабинет, я сейчас же сделаю несколько звонков, найду кого-нибудь, кто знает, как справиться с этой проблемой, и приглашу его в Кэтмир.

      – А я начну изучать эту тему, – добавляет Мэйси. – Есть кое-какие чары, которые могли бы сработать, так что мы с Амкой свяжемся с несколькими ковенами ведьм и ведьмаков и посмотрим, что у них можно узнать.

      Ее слова отдаются эхом и крутятся в моей голове, пока я пытаюсь справиться с этим новым кошмаром. Пытаюсь понять, ощущаю ли я Хадсона внутри меня, ощущаю ли его сальные пальцы на моем сердце, на моем разуме.

      Но, как я ни стараюсь, у меня ничего не выходит – я ничего не могу найти. Никаких чужих мыслей. Никаких чужих чувств. Ничего необычного, однако это не мешает ему продолжать паразитировать на мне.

      Пока я пытаюсь приспособиться к этому кошмару, к этому чудовищному надругательству, вокруг меня продолжается дискуссия. Джексон, дядя Финн, Мэйси и Амка предлагают каждый свое решение вопроса о том, как разобраться с этим делом.

      Как разобраться со мной.

      Для меня это самая личная проблема во всей моей жизни. Более личной проблемы просто не бывает – кто-то живет в тебе, под твоей кожей, завладевает твоим сознанием, когда этого хочет, и заставляет тебя совершать ужасные поступки, которых ты никогда бы не совершила по своей воле.

      – А что насчет меня? – вопрошаю я, когда чувствую, что больше не могу выносить их перепалку.

      – Обещаю, мы с этим разберемся, – говорит дядя Финн. – Мы вытащим его из тебя.

      – Я не об этом. Я хотела сказать: а что же теперь делать мне самой? Пока вы четверо будете прилагать усилия, стараясь придумать, как меня спасти, что могу предпринять я сама?

      Они переглядываются, будто пытаясь понять, о чем я. Что только доказывает наличие проблемы, не так ли?

      – Грейс, дорогая, сейчас сама ты ничего не можешь с этим поделать. – Мой дядя говорит это нарочито спокойным тоном человека, который подозревает, что та, к кому он обращается, вот-вот впадет в истерику.

      Но угроза истерики отступила. Не навсегда – она наверняка еще вернется до того, как этому кошмару придет