Долг ведьмы. Кирилл Кащеев

руку. – Гроза Небес и Властитель Облаков! Помилосердствуйте! Пятьсот лет! Пятьсот лет ни одного дракона в Вагаду – с тех самых пор, как проклятый Мамади лишил нас благодати! – Звякая золотыми украшениями, толстяк неотступно полз за пятящимся Богданом. – Но мы не виноваты, клянусь! Мы его никогда не поддерживали! Мы были против, да-да! И вот теперь такая удача! – Не вставая с колен, толстяк метнулся наперерез Богдану и таки ухватил его за руку. – Я здешний градоправитель, бвана дракон! Когда я узнал, что вы изволили посетить наш город… Мамади навстречу этим безмозглым, они должны были доложить еще ночью! – градоправитель дернул головой в сторону переминающихся неподалеку стражников. – Вот, бвана, вот! – Он оставил Богдана, так же на коленях подполз к толстухе в пальмовой юбке, ухватил за руку уже ее и потащил к Богдану: – Моя дочь, бвана! Мы отдаем ее тебе, да-да! Возьми этот цветок пустыни и верни благодать моему народу! – И он снова звучно звякнул золотыми украшениями.

      Толстуха состроила Богдану глазки.

      Из-под темной арки крааля появился Айт, волокущий здоровенный казан, куда был заключен рогатый змей.

      – Вот он – дракон! – тут же сдал его Богдан. – Слышь, Гроза Небес, тебе тут невесту привели.

      Толстуха и Айт уставились друг на друга – и их лица одновременно исказились ужасом.

      – Баба́! – толстуха начала пятиться. – Ты говорил – в жены, ты говорил – драконы девок не едят… А он меня прямо с котелком встречает! – И, подхватив шелестящую юбку, она со всех ног дернула обратно по улице.

      – Стой, безголовая! – Папаша вскочил на ноги и во всю прыть ринулся за ней. – Стой, кому говорю! Счастья своего не понимаешь!

      – То ваше счастье, баба́, а мне на жаркое пойти счастья никакого нету! – на бегу прокричала девица.

      – Такую сладкую – разве что на кускус! – звучно причмокивая пухлыми губами, сказал чернокожий стражник.

      – Мы тут это… попрощаться зашли… с красавицей вашей. Раз уж в жены ее не даете, – смущенно пробормотал его светлокожий напарник. И словно щит выставил перед собой изукрашенную шкатулку с подарками.

      – Хотя мы по-честному ее украсть хотели, все как у людей! – обиженно добавил чернокожий, а ящер завертел головой во все стороны, разыскивая свою недоступную любовь.

      – Так вот она, – поглаживая меч, мрачно буркнул богатырь, кивая на стоящую рядом ведьмочку.

      Три пары глаз – две с круглым и одна с вертикальным зрачком – растерянно уставились на ведьмочку.

      – Вчера она вроде потолще была, – разочарованно протянул чернокожий.

      – Шкура позеленей, – проскрипел ящер.

      – И вообще покрасившее, – заключил светлокожий, сунул шкатулку с подарками под мышку и решительно зашагал прочь. Напарники потянулись за ним.

      Приоткрыв рот, ведьмочка несколько мгновений смотрела им вслед… и ударилась в слезы.

      – Ну что ты, Машуль! – растерянный богатырь топтался возле нее, безуспешно стараясь вытереть слезы краем торчащей из-под