Долг ведьмы. Кирилл Кащеев

отгоняющее гадюк от их дома, явно не годилось в боевой обстановке! Белый подол накрыл девушке лицо, по тому, как широченная рубашка взбилась в воде, точно пена прибоя, ясно было, что девушка еще сопротивляется. Но змеи все плотнее опутывали ее, казалось, слышно было, как смыкаются между собой их челюсти, превращая змей в глянцево блестящие живые веревки. Девушку перевернуло в воде лицом вниз и… поволокло ко дну. Ее хотят утопить!

      Богдан беззвучной тенью уже мчался вниз по лестницам…

      «Не успеет!» – поняла Танька.

      Нити серебристой паутины впились в сапфировую воду, как прицельно брошенные копья. Со дна словно гейзер ударил, и над водой взмыл плотно обмотанный паутиной кокон, повторяющий очертания человеческого тела! На фоне нависающего над краалем бархатисто-черного неба возник силуэт громадного паука. Фосфорическим светом сияли выпуклые передние глаза. Трц-ц-ц! Тянущиеся от паука нити задрожали, натянулись, и, мерно покачиваясь, паутинный кокон поплыл вверх. Шшшш! Пронзительное шипение взмыло над бассейном… и двухголовые змеи начали прыгать! Вертясь, как бумеранги, они взмывали над водой и повисали на коконе, цепляясь за паутину обеими пастями сразу! Паук на краю крыши пронзительно застрекотал… и через карниз хлынул поток здоровенных паучищ! Пауки скользили по удерживающим кокон нитям, пауки спускались по стенам крааля, их лапы оставляли в глине длинные царапины, пауки кишели на деревянных лесенках, и капающий с их жвал яд заставлял ступеньки рассыпаться в труху. Змеи ринулись навстречу новому противнику. На миг бортик бассейна вскипел черной чешуйчатой волной… сцепившись кольцами, пасть с пастью, двухголовые змеи не ползли, а катились навстречу паукам…

      – Мамади тебе в бок, через копье и об стенку, чего ж ты такой неуклюжий-то, а? – хриплый, задыхающийся голос гулко разнесся по краалю, точно говорили в громадную трубу…

      Над крышей взвился крюк с привязанной к нему веревкой. Блеснул в свете звезд, медленно пошел вниз, прошуршал по крыше и глухо стукнул, за что-то наконец зацепившись.

      Змеи и пауки замерли, неподвижные настолько, что казались искусно выточенными фигурками. На крыше крааля кто-то возился.

      – Два караула вне очереди! – проскрипел сухой, как песок пустыни, голос.

      – За что? Мы ж не в боевой обстановке! – возмутились в ответ.

      – Кто ж тебя, Мамадью отрыжку, в боевую возьмет? И сюда не надо было!

      – Я тоже имею право! У меня тоже есть чувства!

      – Сколько всего у тебя – прям богатый бвана! Лезь! – На фоне темного неба нарисовались три силуэта: два вроде человечьих – руки-ноги-голова, третий для человека казался слишком крупным и приземистым. Танька увидела поднятый, как дубинка, толстый чешуйчатый хвост… Стражники! Те самые, что у ворот: черный, заметный в темноте только по блеску глаз и зубов, его светлокожий напарник и чешуйчатый десятник!

      У бассейна развернувшиеся подковками двухголовые змеи одновременно, точно ими командовала одна воля,