Ожерелье Мещёры. Тадэуш Мотас

рских краях

      Кручу без устали педали, наматывая на колёса километры.

      С корзиной старой на багажнике и

      Детской радостью в восторженной душе.

      Кряхтит покорно, скрепя несмазанной растянутою цепью,

      Мой, весь обшарпанный, надежный друг – складной «ММВЗ»!

      Неспешно проплывают мимо унылые заросшие поля,

      Давно забывшие про запах пашни, глубь и свежесть борозды.

      Коростой грубого бурьяна, кустарника и мелколесья

      Затянуто роскошное, природой данное божественное тело

      Заброшенной в любви и нежной ласке кормилицы-земли…

      Слегка колёса подспустив, с шоссе съезжаю сразу в чащу.

      Тропинкой узкой и песчаной продираюсь в глушь и мрак.

      Стволами павших вековых дерев замшелых,

      (Гниющих здесь, наверное, с времён татарского набега)

      Сопротивляется нежданному вторжению упрямая лесная рать!

      Напрасно – я не причиню тебе вреда и беспокойства.

      Навек любимая из всех Руси сторон!

      Не потревожу тишины, бездумно окропляя мох суровый,

      Слезами чистыми напрасно срубленных деревьев,

      Не разорю трудами рыжих муравьёв заботливо взращённый холм.

      Брожу, вдыхая аромат смолы и прелых листьев.

      С поклоном благодарным в корзину гриб очередной кладу.

      Выписывая строчкою колёс в густой траве автограф

      Полянки сочной земляники, не топчась напрасно,

      С почтением и трепетом подальше обхожу…

      Ну вот… Уж до краёв наполнено «лукошко»

      Грибного племени дарами разноцветной красоты.

      Добравшись до заброшенной дороги – спешу назад,

      В ребяческом задоре споро налегаю на педали,

      Летя от радости, как ветер, и за собою оставляя только пыль.

      Но вот беда – всё гложет сердце и печалит безутешно

      Неясное сознанье неисполненного долга, неисправленной вины…

      На выезде из леса торможу. С брезгливостью смотрю по сторонам.

      Всё стало ясно. Проклятия на головы людские щедро посылая,

      Рогатиной корявой мерзость мусора сгребаю в кучи… Вот, скоты!

      В осенних лугах

      Воздух влажной сыростью струится

      из бездонности болотной глубины.

      Плотным белым саваном ложится

      на просторах первозданной тишины.

      Ветра шум почти не слышен

      в жестких стеблях луговой травы.

      Легким шорохом ночной тиши таится

      в гуще павшей полувысохшей листвы.

      Зябкий холод растекается над полем.

      Чернота сплошной кромешной мглы

      бледным оттеняется сиянием

      в тёмных облаках упрятанной луны.

      Терпкий, дерзкий запах трав укутан

      в густоту тумана, в клочья синевы.

      Тайною надеждой оживить пытаясь

      призрачные, позабытые мечты.

      Медленно, теряя силы, погружаясь

      в долгий сон до будущей весны,

      всё вокруг застыло в ожидании

      неизбежности безжалостной зимы.

      Лесной дождь

      Дождь робкий, заночевав украдкой,

      В раздольных кронах вековых дубов,

      Несмело растворяет птичий гомон

      В рассветной влажности разбуженных лесов.

      Брожу среди холодных стройных сосен.

      Вдыхаю прелый аромат ещё оставшихся грибов.

      Дождём осенним, чистым и прозрачным,

      Всё грязное в душе омыть готов.

      Но вязну. Вязну в липкой паутине мелких капель.

      Лесными пауками заботливо развешанной воды.

      Как будто утопаю, медленно и обречённо,

      В слезах прозрачных нерастраченной любви…

      Дождь осмелевший, весело и рьяно,

      Вбивает в землю струй блестящий частокол.

      Раскаты грома над лесною чащей

      Уносит эхо в луговой простор.

      Окрепший ветер, будто демон леса,

      Рвёт с яростью листву, со стоном гнёт стволы.

      Собаками трусливыми у ног хозяйских

      К листве опавшей прижимаются кусты.

      Куражится, бушует непогода.

      Всё в бешеном водовороте, неба не видать.