Тамиздат. Контрабандная русская литература в эпоху холодной войны. Яков Клоц

выхода его книги о Герцене Малиа по академическому обмену приехал в СССР, где познакомился с Чуковской (также занимавшейся Герценом) и Ахматовой, чей «Реквием» он помог вывезти за рубеж (см. вторую главу).

      42

      Финансировать свою деятельность Герцен смог благодаря Джеймсу Майеру Ротшильду, немецкому банкиру и родоначальнику французской ветви семейства Ротшильдов, который использовал личное влияние на Николая I, чтобы помочь Герцену обналичить семейное имущество, арестованное в его отсутствие царскими чиновниками после его отказа вернуться в Россию. Так что, по иронии судьбы, делу социализма, за которое боролся Герцен, помог один из ведущих мировых капиталистов. См. рассказ об этом эпизоде самого Герцена в главе XXXIX «Былого и дум»: Герцен А. И. Былое и думы. М.: Правда, 1975. Т. 6. С. 127–146. См. также: Offord D. Alexander Herzen and James de Rothschild // Rothschild Archive. April 2005 – March 2006. P. 39–47.

      43

      Флейшман Л. Из архива Гуверовского института: Письма Ю. Г. Оксмана к Г. П. Струве // Stanford Slavic Studies. 1987. Vol. 1. P. 49.

      44

      Об этом, недолго просуществовавшем, самиздатовском журнале см.: Komaromi A. Project for the Study of Dissidence and Samizdat // https://samizdat.library.utoronto.ca/content/kolokol.

      45

      Марченко А. Мои показания. Париж: La Presse Libre, 1969. С. 95. Марченко, писавший эти воспоминания в 1967 году, между первым и вторым арестом, не знал, что два года спустя его книга выйдет в тамиздате.

      46

      Паперно И. Советская эпоха. С. 27.

      47

      Там же. С. 24. См. также: Bergman J. Soviet Dissidents on the Russian Intelligentsia, 1956–1985: The Search for a Usable Past // Russian Review. January 1992. Vol. 51. № 1. P. 16–35.

      48

      Паперно И. Советская эпоха. С. 28.

      49

      Ср. дневниковую запись Л. К. Чуковской от 29 декабря 1962 года: «Я тихонько сказала [Ахматовой], что сейчас читаю Герцена, читаю каждую свободную минуту и таскаю с собой в трамваях и троллейбусах. Сказала, что <…> пора бы уже изучать слово Герцена, как изучают поэтическое слово… Но главное, конечно, то, что в наше время Герцен необыкновенно уместен <…> В 1962 году меня неотрывно тянет читать, что писал Герцен, о чем он вспоминал, о чем думал в 1862‑м, в 1863‑м. Ведь на нас сейчас идет 1963‑й. Сто лет назад время в России было кое-чем похоже на наше, теперешнее – именно своею двойственностью, трудно было угадать, что куда повернет. После великого освобождения крестьян в 61 году – злодейства в Польше, а эти провокационные пожары, ненужные ссылки, ненужные казни!.. У нас после великого освобождения заключенных – Венгрия, кровь, и опять будто мобилизуется сталинщина… Что дальше – не поймешь… Я читаю и перечитываю подряд и в разбивку, что им написано в 1862‑м и в 1863‑м… Главный мотив, что Россия пробудилась и нельзя ей дать уснуть снова, нельзя позволить эпохе Александра Второго превращаться в эпоху Николая Первого» (Чуковская Л. Записки. Т. 2. С. 576–577). В это время Чуковская писала монографию «„Былое и думы“ Герцена».

      50

      Белинков был выбран главным редактором «Нового колокола» на конференции русских эмигрантов в Лондоне в 1970 году, но в том же году скончался. Два года спустя работу над альманахом завершила его жена Наталья Белинкова. См.: