Военкоры 1812 года. Группа авторов

престоле Российском. Войски его силою и коварством вторглись в Москву и принудили устрашенных Московских бояр послать к нему грамоту, приглашающую его принять самодержавное над Россиею владычество. Филарет, не видя руки Патриарха Гермогена, отрекся подписать сию грамоту. Ни долговременное заточение в темницу, ни жестокие с ним поступки, ни страх, ни угрозы, не могли поколебать твердости его души. По десятилетнем страдании возвращается он в любезное отечество свое, в Россию, за которую претерпел столько мучений, возвращается и падает к ногам избраннаго народом Царя… Но кто сей Царь? Сын его Михаил! Кто может описать сие величественное зрелище? Сию священную радость их свидания? Страдалец за отечество видит в сыне своем награду за свои страдания, лобызает в нем надежду России, созерцает будущее ея благополучие, и юный Царь объемлет в седом родителе своем мудрость, великодушие и пример, как должно любить свое отечество. Но отнимем у Филарета твердость душевную, дадим ему подписать грамоту. Куда денется священство и величие сего свидания? Превратится в стыд и раскаяние. Добродетель! ты одна можешь чувствовать истинную радость.

      Эпаминонд повелевает Фивскими войсками против ратоборствующих с ними Лакедемонян, и знаменитыми подвигами своими приносит величайшия отечеству пользы. Фивяне, как сказывают, имели неблагоразумный закон, определявший предводителю войск срочное время, по истечении котораго посылалось от народа к нему повеление о сдаче начальства другому, и в случае непослушания осуждался он на смерть. Зависть и клевета неупустили воспользоваться сим обстоятельством. По внушению их обманутый народ, не взирая на дела Эпаминондовы, посылает к нему повеление сдать в силу закона предводительство над войсками другому полководцу. Эпаминонд, не надеясь на преемника своего, и видя что все приобретенные до сего успехи не токмо остановятся и не довершатся, но что неприятели чрез таковую перемену возникнут и усилятся, не послушал повеления, довершил начатое им дело, покорил всех противников, и возвратяся в Фивы сказал народу: «я преступил закон; вы должны предать меня смерти; но справедливость требует, чтоб на гробе моем написано было: Эпаминонд казнен за преступление, соделанное им для спасения сограждан своих от ига иноплеменных». Вот как сильна в истинных сынах отечества любовь к оному! Две смерти предстояли Эпаминонду: одна от врагов, другая от своих. Он мог избавиться от обеих, сохраня и жизнь свою и славу; но глас любви к отечеству вопиет в нем, и он ничему кроме его не внемлет. Откуда, в слабом теле человеческом толикая твердость духа? От надежды на безсмертие: сие одно делает душу его толь великою; без того боялся бы он как червь раздавлен быть пятою последняго животнаго.

      Петр Великий приступает к Шлиссельбургу. Голицын предводительствует войсками. Краткость лествиц отъемлет у храбрости возможность взойти на высоту стен: осажденные поражают сильно, осаждающие во множестве падают. Петр, видя сие, повелевает Голицыну отступить. Голицын не отступает и берет Шлиссельбург. Вот наш Эпаминонд. Ломоносов не пропустил