Последний Страж. Том 5. Антон Кун

бы у меня была возможность использовать тьму, я бы легко нейтрализовал любое воздействие. Но кураторы очень грамотно заблокировали мою стихию. И не только её, но и ту, новую, о которой я знал ещё очень мало.

      По большому счёту им сейчас достаточно было лишь увеличить напор, и я попался бы.

      Кстати, они грамотно не только блокировали мою стихию, но и выматывали меня, из чего можно было сделать вывод, что они прекрасно знают, что такое тьма, и как бороться с теми, кто обладает этой стихией.

      А ещё я осознал, что они не собираются убивать меня, иначе, атаки были бы более жёсткими. Они скорее всего собираются вымотать меня, а потом обездвижить. Да, похоже, что так и есть.

      Но в таком случае я так и не выясню всего на что они способны!

      Меня это абсолютно не устраивало!

      Нужно было использовать что-то новое, чтобы и они тоже в ответ открылись больше.

      Я уже начал посматривать по сторонам, раздумывая, у кого бы позаимствовать меч, потому как, как я уже говорил, светить Марию Рафовну и её теневой карман я не хотел. Тем более, что вокруг полно гвардейцев. Императорских, само собой, потому что светить силы своих людей я тоже не хотел.

      И тут вдруг трава под моими ногами, которая вот только мешала мне передвигаться, начала жухнуть, сохнуть, гнить… В общем, умирать. Лишаться жизненной энергии. Распадаться.

      Я даже не сразу понял, что произошло. Думал, кураторы добавили ещё одну стихию, которая совершенно не дружит с предыдущей. Но оказалось всё намного проще. И в то же время намного сложнее.

      Оглянувшись, я увидел дырку в воротах и Сойку, решительно шагающую ко мне и поливающую всё вокруг некротической энергией.

      Всё. В том числе и меня.

      Вот только моя тьма была скована кураторами.

      Отвлёкшись на Сойку, я тут же получил несколько ударов воздушными дисками, и почти сразу же меня опутали оставшиеся металлические ленты. Но даже не это было страшно.

      Я понял, что умираю.

      Жизненная сила уходит из меня. Утекает. Даже не в землю, а распадается безвозвратно.

      – Сойка, твою мать! – прошептал я, теряя сознание.

      ***

      Первое, что я услышал, было журчание. Где-то неподалёку бежал ручей.

      Следом пришла мысль: жив.

      Прежде чем открыть глаза, прислушался ещё. Но других звуков не было.

      Что касается запахов, пахло мокрой землёй, несмотря на то что лежал я на сухом. А ещё чем-то тяжёлым, вязким, терпким, чужим, отчего каждый вдох был как будто я дышу киселём.

      Но главное, я дышал!

      Я приоткрыл глаза.

      Вокруг разливалась тьма. Но не моя стихия, а та тьма, в которой полностью отсутствует свет.

      Я попробовал пошевелиться, и меня пронзила вспышка сильнейшей боли.

      Болело всё. Каждая клеточка моего организма. Даже то, что болеть не может.

      Пришло облегчение: значит, точно жив!

      И понимание: я не дома.

      Осталось понять, где я, что со мной, и вообще, что делать?

      Давненько я не решал