Окровавленное знамя. Финальный аккорд. Наталия Хромова

Константина. Он стоял возле небольшой тумбочки и рассматривал фотографии, висевшие на стене, – чем ты увлекаешься? Обычно у подростков комната завалена всякими вещами…

      – Ну…

      – Не говори, что все твои увлечения – следить за моей персоной, – усмехнулся Иванченко. – Должно же быть что-то еще.

      Миша призадумался.

      – Я с дедой на рыбалку хожу. Но сейчас он в больнице.

      – Подойдет, – Константин опустил рамку с фотографией обратно на тумбочку, повернулся. – Так мы не будем привлекать внимание твоей матери. Не против в эти выходные съездить со мной на рыбалку? Правда, я ни черта в ней не смыслю.

      – Я научу вас!

      – Славно…

      Дверь неожиданно открылась, в комнату зашла Лена, но нерешительно остановилась у самых дверей. Константин вновь преобразился в этот момент, стал походить на Максима, в глазах его блеснуло облегчение.

      – Полагаю, мы поладили. Я предложил Мишке поехать в выходные на рыбалку, пока твой отец болеет.

      Она изумленно уставилась на него, после перевела растерянный взгляд на сына.

      – Это правда? И ты согласен?

      Миша скромно улыбнулся, кивнул.

      – Я был неправ, мама. Максим, он… хороший человек. Э… – он замялся, но заметив дернувшиеся брови на лице Константина, спешно добавил: – Прости меня за испорченный вечер, – и опустил голову.

      Лена не смогла сдержать улыбку.

      ***

      Миша открыл окно, откуда тут же прилетел в лицо запах мокрой листвы. Незадолго до того, как они отправились в путь, шел дождь. И пусть сейчас он прошел, все еще висела перспектива повторения: тучи сильней сгущались на небе. Но Константин не выразил никаких опасений и сейчас спокойно вел машину в указанном направлении, и только время от времени обращался к попутчику, сверяя маршрут.

      – Нам необязательно было взаправду ехать туда, – подал голос после длительного молчания Миша.

      Он до сих пор ощущал себя неуютно рядом с Иванченко, но тот ни разу не позволил за такой период времени ни сурового взгляда, ни малейшего повышения голоса. И сейчас он отреагировал спокойно, только на лице его блеснула усмешка:

      – Мелко мыслишь. Городок у вас маленький, поэтому мы можем поехать только сюда.

      – Наверное…

      – К тому же, здесь ни души. Не нужно опасаться, что кто-то увидит меня или подслушает нас.

      Миша заерзал на кресле. За эти несколько дней так ни разу не прозвучало, что именно желал обсудить Константин. Но Миша чувствовал – он хотел вернуть прежний уклад жизни. И даже полиция на хвосте его совершенно не волновала – как только они заехали в лесистую местность, он стянул маску и ехал уже добротную часть дороги без нее.

      – Скажи, Миша, – заговорил Константин вновь, – ты уверен, что готов к тому пути, что я выбрал? Я лишь хочу сказать, – он завернул в сторону, в траву, за которой скрывался покатый берег, – соскочить ты сможешь только сейчас. И если выберешь этот путь, дороги назад уже не будет.

      Миша сглотнул. Он и сам не знал точно.