Аристократ. Том 3. Война грязных искусств. А. Райро

его оглушил: харпаг несколько секунд не мог подняться. И пока он не очухался, я использовал искусство призыва.

      Нет, демона на помощь я, конечно, не призвал, потому что сам им и являлся. Зато призыв помог мне выйти из моего же злосчастного тела.

      Этот приём я почти никогда не использовал – слишком опасно, потому что если рядом будет другой мастер призыва, он может помешать мне вернуться в оболочку.

      Бегло оглядев округу, я оголил запястье левой руки.

      На нём виднелась только одна татуировка призыва – моя собственная демоническая печать, которую я выжег на теле сам. Поднеся раскрытую ладонь к рисунку, я прикрыл глаза и через некоторое время почувствовал, как моя сущность становится невесомой и пластичной, а мрачный дух высвобождается из тела, носить которое меня обрёк мой Хозяин.

      Это было прекрасное ощущение свободы.

      Ради него точно стоило рискнуть…

      Тело завалилось на вздыбленную брусчатку площади, а я, ничем уже не прикрытый и свободный демон, направился к стенающему в цепях харпагу. Увидев меня, он заскулил, его круглый рот поджался, будто вдавился внутрь пасти, зубы заскрежетали, дыхание участилось.

      По хитиновому покрову харпага пронеслась волна дрожи, веер хребта сложился и приник к спине. Тварь сжалась, как могла, когда я навис над ней, потому что теперь мы были одного роста.

      – Не стой у меня на пути. Особенно, когда я тороплюсь, – произнёс я ментальным голосом. – Я могу убить тебя прямо сейчас, тёмный стервятник и пожиратель душ… но не буду. Своих не убиваю. Однако ты теперь мне должен. И если когда-нибудь мы встретимся вновь, то и ты меня не убьёшь.

      Харпаг дёрнулся и, не вставая с пола, раскрыл пасть. Из неё вывалился длинный язык и устремился к моим ногам. Облизав мне ступни, харпаг втянул язык в пасть, положил голову на пол и остался лежать, смиренный и побеждённый.

      Я развернулся и посмотрел на собственную оболочку.

      Молодой мужчина, широкоплечий, натренированный и сильный – он всё же ограничивал мою мощь своим человеческим телом, однако и защищал меня им же. Без оболочки такой, как я, призванный из мрака, не смог бы долго существовать в людском мире.

      Я склонился над ним и провёл пальцем по его голове.

      – Несчастный.

      Сказав это, я приложил палец к татуировке призыва на теле оболочки и вернулся в неё обратно…

      Вдохнул жаркий дымный воздух и открыл глаза.

      Затем приподнялся и снова ощутил, как саднят по телу раны, как они сочатся тёплой кровью, как поры выделяют пот, а дыхание вырывается из глотки тяжело и рвано.

      Пережив две крупных битвы, моё человеческое тело устало. Но война была лишь привычкой, приятным времяпровождением, никто не заставлял меня драться и махать мечом в самом эпицентре битвы, как никто не заставлял сестру влюбляться в первых встречных мужчин и отдаваться им, бесконечно наслаждаясь чувствами.

      Но что бы мы ни делали, в первую очередь для нас оставалась цель, поставленная Хозяином, и с каждым днём мы приближали её.

      Звуки