Бог, которого не было. Белая книга. Алексей Френкель

И жалко, что я не Кит Ричардс, – он бы точно послал тебя в ответ. Туда же.

      Там, где есть справедливость, – там нет любви

      Раз мы уже заговорили о хуе. Час общества девушки, с которой «вы забудете обо всем», стоил сто долларов, и Снежана, исповедующая предоплату и «все в презервативе», попросила положить сотку на фоно – мол, нельзя передавать деньги из рук в руки. Еще нельзя целоваться в губы, а все остальное – можно. Я, еще не очухавшийся от ликера и Бога, ругающегося матом, положил деньги на Николая Иосифовича, прямо на татуировку «Бога нет». Снежана взяла деньги, прочитала надпись и как-то особенно томно повела всем телом – примерно так водила телом по эрогенным зонам нашей юности Лоуренс Трейл на задворках клипа Don’t stop the dance Брайана Ферри, превращаясь то в брюнетку, то в блондинку. Снежана была брюнеткой, и у нее получалось даже лучше, душевнее как-то. Я думаю, что она могла бы завести даже поломанный асфальтоукладчик, если б тот вдруг решил забыть обо всем и обладал необходимой суммой. Начнем, утвердительно спросила она, придвигаясь ко мне. И я начал: рассказал проститутке всё – про тебя, которого нет; про Дашу, которая ушла; и даже про бабушку с Моцартом, которые давно умерли. Ну я же говорю: человек – странная штуковина. Особенно когда от него ушла Даша. А Снежана слушала очень внимательно и, в отличие от тебя, не ругалась матом. Думаю, и моей бабушке она понравилась бы больше, чем ты. Кончил я так: это же все, ну, несправедливо. Справедливость надо искать в словаре на букву «с», сказала Снежана. Снежана была мудра. А потом добавила: там, где есть справедливость, – там нет любви, так в Писании сказано. Снежана была не только мудра, но и набожна – как и положено проститутке.

      На этом наш секс пришлось прекратить – закончилось оплаченное время. Никогда еще я не вкладывал деньги с такой пользой. Кстати, на моем жизненном счету четыреста сорок девять снежано-долларов. С мелочью. На часах 19:32.

      Что сыграть тебе, господи?

      Только я проводил Снежану, как в дверь вновь позвонили. На пороге стоял Тёма.

      Похоже, я становлюсь популярным: сначала Бог, потом проститутка, а теперь еще и Тёма. Причем, ни тебя, ни охранника я не звал. Тёму, однако, это нисколько не смущало. А тебе, как выяснилось, вообще все по барабану. Может, поэтому ты и Бог?

      Тёма молча прошел мимо меня в квартиру и стал лапать помещение глазами. Затем сунул руки в карманы и начал раскачиваться на пятках – он называл эту позу «собраться с мыслями». Собрав, ткнул пальцем в надпись на крышке фоно:

      – Зря ты так. Бог есть. И он дал нам мобильную связь. В Бога надо верить, а на телефонные звонки отвечать, – продолжил Тёма свою проповедь. – Собирайся, тебя хочет босс видеть.

      Тёма – это вам не Бог, с ним не поспоришь. Пришлось собираться.

      – Знаешь, я в седьмом классе влюбился в девочку. – Тёма, похоже, был сегодня в очень лирическом настроении. – Она тоже играла на пианино. Однажды она уронила ноты, а я их поднял. Дальше отношения не заладились.

      Тёма явно ждал какой-то реакции, но я молчал. С Тёмой – с ним я вообще предпочитал молчать. Да и не только я. С Тёмой все