Революция и семья Романовых. Генрих Иоффе

в здание министерства юстиции и сданы караульному начальнику, что официально засвидетельствовал он сам (ефрейтор Параничев) и чиновник министерства Сомов[163]. Арестованный капитан Ден в Петроград не явился. Он заявил, что болен и ему разрешили остаться в Царском Селе, взяв с него подписку о невыезде. Но через несколько дней Ден скрылся…

      Что было в ящиках и куда они делись из министерства юстиции – мы не знаем. Но важно другое: история с ящиками (как и доходившие из Царского Села сведения о том, что там жгут какие-то бумаги) усиливала подозрения и настораживала. Расчет на обнаружение каких-то компрометирующих Романовых документов, кажется, становился обоснованным. А это укрепляло идею возможного суда над бывшим царем…

      Однако эффективность «антицаристского» замысла некоторых министров Временного правительства могла проявиться лишь в том случае, если бы оно в вопросе о судьбе Романовых перехватило инициативу у Петроградского Совета и предупредило его вмешательство.

      7 марта Временное правительство приняло постановление, пункт 1 которого гласил: «Признать отрекшегося императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося императора в Царское Село»[164]. Но постановление это, действительно приведшее к аресту Николая и Александры Федоровны, отнюдь не означало окончательной ликвидации плана отправки Романовых в Англию. Он только откладывался, и, как мы увидим дальше, вплоть до конца июня Временное правительство не прекращало закулисных переговоров о его реализации в подходящий, благоприятный момент…

      Первой аресту подверглась находившаяся в Царском Селе императрица. Осуществил эту миссию тот самый генерал Л. Г. Корнилов, который в августе 1917 г. возглавил контрреволюционный мятеж, а после Октября встал во главе белогвардейской Добровольческой армии. Напомним, что еще 2 марта Корнилов по просьбе Родзянко и с согласия генерала Алексеева был назначен царем (до отречения) командующим Петроградским военным округом (вместо отозванного в Могилев генерала Н. И. Иванова) и 5 марта прибыл с фронта в Петроград. Буржуазная пресса рекламировала его как «первого революционного командующего округом», и, по-видимому, для поддержания этого «образа» военный министр Гучков и приказал Корнилову лично арестовать бывшую императрицу[165].

      7 марта Корнилов назначил полковника Е. С. Кобылинского, служившего в лейб-гвардии Петроградском полку и после ранения лечившегося в царскосельском госпитале бывшей императрицы, начальником Царскосельского гарнизона. Одновременно комендантом Александровского дворца – резиденции Романовых – был назначен ротмистр Коцебу, принадлежавший к аристократическим кругам; его брат долгое время состоял адъютантом великого князя Николая Николаевича. Монархистам Кобылинскому и Коцебу поручалась охрана бывшего монарха и его супруги. Утром 8 марта Корнилов, его начальник штаба генерал Рубец-Массальский, Кобылинский

163

Там же. Л. 16–17.

164

Там же. Л. 1; см. также: Вест. Временного правительства. 1917. 8 марта.

165

ЦГВИА. Ф. 366. Оп. 2. Д. 1. Л. 2.