Хозяйка Священной Колыбели. Настя Любимка

его влияния есть ограниченный срок действия, дар эмпатии дан королям не для того, чтобы они в постоянном подчинении держали чувства подданных. Подобного могущества ни у кого не было зафиксировано. Да и невозможно это, объект воздействия должен постоянно видеть короля. Спустя некоторое время после ухода Его величества действие дара прекращается.

      Я чуть было не съязвила, мол, мне там, на этой дворцовой площади, бывать не доводилось. Но вовремя прикусила язык. Стейзи все-таки была… И да, если верить ее памяти, то размеры толпы впечатляли…

      – Ее высочество еще и творец. А в каком направлении? Случайно не театральном?

      – Все творцы в той или иной мере расположены ко всем видам искусства, если, конечно, их дар не связан с ремеслом. Но да, вы правы, Ее высочество тяготеет к музыкальным инструментам и театральным представлениям.

      – И все же почему вы настолько уверены, что среди королевской семьи не могло родиться менталиста?

      – Уверен, потому что дар активируется рано, и сразу управлять им и контролировать его не может никто.

      Я вздохнула. Он прав, с контролем у моих воспитанников все шатко, да и среди взрослых только Аррияш показывает удивительные результаты. Но он военный, дисциплина у него давно в крови.

      – Такого не скроешь. А летописи и архивы не хранят информацию о том, чтобы хоть кто-то из рода, даже побочная линия, обладал этим даром.

      – Мы возвращаемся к вопросу о том, почему прекратили ментальное воздействие на герцога Дарремского. В том, что он вдруг станет мудрым и правильным, не верю. Вы однажды сами говорили, что это наследственное – герцоги Дарремские никогда не отличались кротким нравом, наоборот, были жестоки, грубы и брали от жизни все, полагаясь на свой высокий титул. Сарвенда получила истинное отношение герцога. Она перестала выглядеть красивой. Беременность, затем роды, и вишенкой на торте – ее склочный характер, который вряд ли добавляет ей привлекательности.

      – Вы мыслите в правильном направлении. Поведение герцога, если судить по донесениям, хотя сейчас слишком мало информации для более точного анализа, возвращается к истокам.

      – Иными словами теперь центром его мира будет он сам, а не его любовница, как это стало после вмешательства третьей стороны. Вопрос в том, чем мне это грозит.

      – Пока – ничем. Он, конечно, может отправить вам вестника с немедленным требованием вернуться вместе со своим наследником.

      – Но ему быстро объяснят, что есть воля Его величества, и я никуда не поеду. Во всяком случае, пока Его величество не решит меня осчастливить воссоединением с мужем и отсутствием Сарвенды. И не раньше весны…

      – Ее, может, и не будет, а вот… – Амадео смотрел прямо на меня, пусть и не продолжил собственную мысль.

      – Любовницы все равно будут, – я пожала плечами. – Только высот Сарвенды ни одна из них не достигнет. Все же герцог в первую очередь любит только себя. А сам он не поедет по тем же соображениям, что и я – дорога неблизкая, еще и на север… Опять же наши договоренности,