Хранительница чудовищ. Юлия Журавлева

к стеклу. – Мы год назад проводили большое исследование и выяснили, что существует порядка двухсот особей, которых можно отнести к реликтовым. Этого, конечно, недостаточно, чтобы избежать инбридинга, поэтому приходится скрещивать их и с обычными василисками.

      Я на всякий случай кивнула, пусть и мало что поняла.

      – О, простите, – рассмеялся управляющий, – Я переобщался с зооцелителями. Проще говоря, для нормального размножения нужно больше василисков, поэтому в процессе участвуют как реликтовые, так и обычные особи. Иначе начинается кровосмешение, и здорового потомства уже не получить.

      – Теперь ясно.

      Я наблюдала за темным змеем, казавшимся толстым и неповоротливым. Он лениво ползал по вольеру и совершенно не обращал на нас внимания.

      – Попробуйте наладить с ним эмпатический контакт, – предложил управляющий.

      Теперь я по-новому посмотрела на василиска. Реликтовые относились к условно-разумным, но раньше я никогда не задумывалась, сколько там условности, а сколько – разума.

      Стало немного не по себе. Я так привыкла держать эмпатические щиты, что снять их даже перед животным оказалось сложно.

      К тому же пусть Ян Вируа и выглядел внешне безучастным, было заметно, как он ждет результата. А вдруг не справлюсь?

      Для начала установить зрительный контакт…

      Я осторожно выпустила эмпатию, и неповоротливый змей в мгновение ока превратился из лениво ползающего существа в опасного хищника. Он стремительно метнулся к стеклу, распушил воротник и раскрыл клыкастую пасть.

      – Не бойтесь, он чувствует страх и неуверенность, – подбодрил меня Ян, положив руку на плечо.

      Его руку я, не задумываясь, скинула – только отвлекает. Собрав свою концентрацию, я выпустила эмпатию и отбросила ненужные эмоции.

      Эмпатия передает чувства и образы. И я потянулась к змею, оставив лишь доброжелательность и любопытство.

      «Ты интересный, – думала я, разглядывая василиска. – И красивый».

      Чешуя на свету играла всеми цветами радуги, оказавшись не темно-зеленой, в черноту, а хамелеонистой. Под разным углом чешуйки блестели по-разному. А огромные желтые глаза завораживали.

      А главное, в них тоже светился живой ум и интерес.

      Я положила ладонь на стекло, и василиск коснулся его с другой стороны своим раздвоенным языком.

      – Кажется, вы ему понравились, – заметил лорд Вируа, с любопытством наблюдавший за нашим общением. – Ну что, Дао, – обратился он к василиску, и тот чутко отреагировал на имя. – Наверное, у нас появился новый хранитель чудовищ.

      Змей зашипел, словно говоря, какое же он чудовище? Очень даже милое и доброе создание, это чувствовалось во всем. И почему вообще он показался мне страшным?

      – Его зовут Дао?

      Василик повернулся ко мне и умильно захлопал желтыми глазами.

      – Да, это наш главный производитель, – похвалил его управляющий. – Очень активно вносит свой вклад в дело восстановления реликтовой популяции.

      Василиск,