В священном сумраке дубравы. Стихотворения, переводы, проза. Константин Батюшков

est le mortel qui, du monde ignoré,

      Vit content de lui-même en un coin retiré,

      Que l’amour de ce rien qu’on nomme renommée

      N’a jamais enivré d’une vaine fumée…[2]

      Что скажу тебе, прекрасная,

      Что скажу в моем послании?

      Ты велишь писать, Филиса, мне,

      Как живу я в тихой хижине,

      Как я строю замки в воздухе,

      Как ловлю руками счастие.

      Ты велишь – и повинуюся.

      Ветер воет всюду в комнате

      И свистит в моих окончинах,

      Стулья, книги – всё разбросано:

      Тут Вольтер лежит на Библии,

      Календарь на философии.

      У дверей моих мяучит кот,

      А у ног собака верная

      На него глядит с досадою.

      Посторонний, кто взойдет ко мне,

      Верно скажет: «Фебом проклятый,

      Здесь живет поэт в унынии».

      Правда, что воображение

      Убирает всё рукой своей,

      Сыплет розаны на тернии,

      И поэт с душой спокойною

      Веселее Креза с золотом.

      Независимость любезную

      Потерять на цепь золочену!..

      Я счастлив в моей беспечности,

      Презираю гордость глупую,

      Не хочу кумиру кланяться

      С кучей глупых обожателей.

      Пусть змиею изгибаются

      Твари подлые, презренные,

      Пусть слова его оракулом

      Чтут невежды и со трепетом

      Мановенья ждут руки его!

      Как пылинка вихрем поднята,

      Как пылинка вихрем брошена,

      Так и счастье наше чудное

      То поднимет, то опустит вдруг.

      Часто бегал за фортуною

      И держал ее в руках моих:

      Чародейка ускользнула тут

      И оставила колючий терн.

      Славу, почести мы призраком

      Называем, если нет у нас;

      Но найдем – прощай, мечтание!

      Чашу с ними пьем забвения

      (Суета всегда прелестна нам),

      И мудрец забудет мудрость всю.

      Что же делать нам?.. Бранить людей?..

      Нет, найти святое дружество,

      Жить покойно в мирной хижине;

      Нелюдим пусть ненавидит нас:

      Он несчастлив – не завидую.

      Страх и ужас на лице его,

      Ходит он с главой потупленной,

      И спокойствие бежит его!

      Нежно дружество с улыбкою

      Не согреет сердца хладного,

      И слеза его должна упасть,

      Не отертая любовию!

      Посмотри, Дамон как мудрствует:

      Он находит зло единое.

      «Добродетель, – говорит Дамон, —

      Добродетель – суета одна,

      Добродетель – призрак слабых душ.

      Предрассудок в мире царствует,

      Людям всем он ослепил глаза».

      Он недолго будет думать так,

      Хладна смерть к нему приближится:

      Он увидит заблуждение,

      Он увидит. Совесть страшная

      Прилетит к нему тут с зеркалом;

      Волоса ее растрепаны,

      На глазах ее отчаянье,

      А в устах – упреки, жалобы.

      Полно! Бросим лучше дале взгляд.

      Посмотри, как здесь беспечная

      В скуке дни влечет

2

Блажен смертный, который, неведомый миру, живет, до вольный самим собой, в укромном уголке, которому любовь к тому тлену, что зовется славой, никогда не кружила головы своим суетным угаром (франц.).