В священном сумраке дубравы. Стихотворения, переводы, проза. Константин Батюшков

рают,

      Под кровлей песенки и оды сочиняют.

      И бедный Стукодей, что прежде был капрал,

      Не знаю для чего, теперь поэтом стал:

      Нет хлеба ни куска, а роскошь выхваляет

      И грациям стихи голодный сочиняет;

      Пьет воду, а вино в стихах льет через край;

      Филису нам твердит: «Филиса, ты мой рай!»

      Потом, возвысив тон, героев воспевает:

      В стихах его и сам Суворов умирает!

      Бедняга! удержись… брось, брось писать совсем!

      Не лучше ли тебе маршировать с ружьем!

      Плаксивин на слезах с ума у нас сошел:

      Всё пишет, что друзей на свете не нашел!

      Поверю: ведь с людьми нельзя ему ужиться,

      И так немудрено, что с ними он бранится.

      Безрифмин говорит о милых… о сердцах…

      Чувствительность души твердит в своих стихах;

      Но книг его – увы! – никто не покупает,

      Хотя и Глазунов в газетах выхваляет.

      Глупон за деньги рад нам всякого бранить,

      И даже он готов поэмой уморить.

      Иному в ум придет, что вкус восстановляет:

      Мы верим все ему – кругами утверждает!

      Другой уже спешит нам драму написать,

      За коей будем мы не плакать, а зевать.

      А третий, наконец… Но можно ли помыслить —

      Все глупости людей в подробности исчислить?..

      Напрасный будет труд, но в нем и пользы нет:

      Сатирою нельзя переменить нам свет.

      Зачем с Глупоном мне, зачем всегда браниться?

      Он также на меня готов вооружиться.

      Зачем Безрифмину бумагу не марать?

      Всяк пишет для себя: зачем же не писать?

      Дым славы, хоть пустой, любезен нам, приятен;

      Глас разума – увы! – к несчастию, невнятен.

      Поэты есть у нас, есть скучные врали;

      Они не вверх летят, не к небу, но к земли.

      Давно я сам в себе, давно уже признался,

      Что в мире, в тишине мой век бы провождался,

      Когда б проклятый Феб мне не вскружил весь ум;

      Я презрел бы тогда и славы тщетный шум

      И жил бы так, как хан во славном Кашемире,

      Не мысля о стихах, о музах и о лире.

      Но нет… Стихи мои, без вас нельзя мне жить,

      И дня без рифм, без стоп не можно проводить!

      К несчастью моему, мне надобно признаться,

      Стихи, как женщины: нам с ними ли расстаться?..

      Когда не любят нас, хотим их презирать,

      Но всё не престаем прекрасных обожать!

      1804 или 1805

      Элегия

      («Как счастье медленно приходит…»)

      Как счастье медленно приходит,

      Как скоро прочь от нас летит!

      Блажен, за ним кто не бежит,

      Но сам в себе его находит!

      В печальной юности моей

      Я был счастлив – одну минуту,

      Зато, увы! и горесть люту

      Терпел от рока и людей!

      Обман надежды нам приятен,

      Приятен нам хоть и на час!

      Блажен, кому надежды глас

      В самом несчастьи сердцу внятен!

      Но прочь уже теперь бежит

      Мечта, что прежде сердцу льстила;

      Надежда сердцу изменила,

      И вздох за нею вслед летит!

      Хочу я часто заблуждаться,

      Забыть неверную… но нет!

      Несносной правды вижу свет,

      И должно мне с мечтой расстаться!

      На свете всё я потерял,

      Цвет юности моей увял:

      Любовь, что счастьем мне мечталась,

      Любовь одна во мне осталась!

      1804 или 1805

      Перевод 1-й сатиры Боало

      Бедняга и поэт, и нелюдим несчастный,

      Дамон, который нас стихами всё морил,

      Дамон, теперь презрев и славы шум напрасный,

      Заимодавцев всех своих предупредил.

      Боясь судей, тюрьмы, он в бегство обратился,

      Как новый Диоген, надел свой плащ дурной,

      Как рыцарь, посохом своим вооружился

      И, связку навязав сатир, понес с собой.

      Но в тот день, из Москвы как в путь он собирался,

      Кипя досадою и с гневом на глазах,

      Бледнее, чем Глупон, который проигрался,

      Свой гнев истощевал почти что в сих словах:

      «Возможно ль здесь мне жить? Здесь честности не знают!

      Проклятая Москва! Проклятый скучный век!

      Пороки