Тайный дневник Натальи Гончаровой. Клод Марк Камински

порхала вокруг наших поклонников; для каждого у нее находилось приветливое слово: уместный глагол, красочное определение или должное наименование, в зависимости от матримониальных устремлений матери.

      И все они расплывались в улыбках, преисполненные доверия, при этом каждый уже считал себя счастливым избранником…

      Ей недостаточно было пригласить двух-трех претендентов, нет, каждый раз их набирался добрый десяток.

      Во время этого «фуршета» – используя модное французское слово для обозначения заменяющего званый обед приема – мать проявляла невиданную энергичность; казалось, для нее было вопросом жизни и смерти отыскать желанный перл творения. Она задавала вроде бы невинные вопросы, но ответы позволяли ей составить точное представление об истинном имущественном положении, образе жизни и круге общения родителей претендента.

      Приглашенные всегда вели себя на один манер: они держались метрах в двух от внушительного ларя, на котором был накрыт обильный «фуршет». Согласно обычаю, мать произносила короткие тосты, и, едва она заканчивала, самые дерзкие пересекали пространство, отделявшее их от закусок… они принимались накладывать угощение себе в тарелки, одни весьма скромно, другие, напротив, обильно, а то и с избытком.

      Ничто не ускользало от орлиного взора матери, для которой хорошее воспитание было обязательным условием. Не зная того, гости проходили отборочный экзамен.

      Наконец, к ларю приближались самые сдержанные; если они воображали, что сдержанность, залог успеха, то глубоко заблуждались! Обратное, то есть гурманство или обжорство, также были непростительны.

      Вначале все это милое общество вело себя довольно чопорно, но затем стопки водки, чередуемые со знаменитой крымской «Массандрой», слагались во взрывную смесь, которая неизменно оказывала свое воздействие.

      Мы с сестрами скромно держались позади и наблюдали за действом; молодые люди приходили в веселое расположение духа, шутили; самые смелые, пытаясь разбить лед, заговаривали с нами о чем-то банальном.

      Но вместо того, чтобы красоваться и пытаться покорить «трех Граций», соискателям следовало бы обратить внимание на две темы, неизменно присутствующие в тостах нашей матери: знатность и богатство.

      Она неотступно бдела; если один из претендентов ей не нравился, она отводила его в сторонку и крайне учтиво и дипломатично давала ему понять… что он снят с соревнований.

      Наша семейная жизнь держалась на двух столпах: ежедневном церемониале трапез и «рынке рабынь».

      Конечно, в этом сыграли свою роль ее воспоминания о славных временах ее молодости, прошедших в нарочитой роскоши.

      То были славные времена, когда каждый день ей подавалась фамильная карета с вензелем З, означающим герб Загряжских; она отправлялась к друзьям или за покупками в город вместе со своей тетей, Натальей Кирилловной.

      Каждый вечер она вспоминала и проживала заново – концерты, театральные представления, балы;