Мальчик-Звезда. Оскар Уайльд

ласточку упала еще капля.

      – Очевидно, статуя не защитит меня от дождя, – сказала ласточка. – Надо поискать убежища где-нибудь в другом месте, под крышей.

      Ласточка развернула крылья и хотела лететь дальше, но в это время на нее упала третья капля. Ласточка невольно подняла головку и увидала лицо Счастливого Принца. Его глаза были наполнены слезами, а по щекам струились капли. Лучи месяца освещали его лицо, и оно так было грустно и в то же время прекрасно, что сердце ласточки дрогнуло от жалости.

      – Ты кто? – спросила она.

      – Счастливый Принц.

      – «Счастливый», а горько плачешь и меня всю вымочил… Расскажи же, в чем причина твоих слез, – спросила опять ласточка.

      – Когда я имел сердце человека и жил во дворце, то не имел понятия о слезах, – начал Принц. – Мне не приходилось знакомиться с горем, так как ему не дозволяют проникать во дворец. Днем я гулял в саду и играл, а вечером танцевал в роскошном зале. Крепкая высокая стена отделяла наш сад и дворец от городских домов, и я не знал, да и не старался узнать, что происходит за ней.

      Мне было хорошо, и я думал, что и всюду так же прекрасно. Все звали меня Счастливым Принцем, и я на самом деле был счастлив, если счастьем считают только свои личные удовольствия. И вот, не зная горя, я умер. Очутившись теперь так высоко, я вижу всю нищету, все бедствия моего города, и мое даже свинцовое сердце не может удержаться от слез.

      Вон посмотри, например, туда, на маленькую улицу, где стоит бедный, плохонький домик. У окна я вижу сидящую за столом женщину. Она – золотошвейка и вышивает затейливый узор на платье придворной дамы.

      Взгляни на ее бледное, усталое лицо, взгляни на ее исколотые иглой пальцы, взгляни, наконец, на ее ребенка, который болен и мечется в жару на кроватке; он просит апельсинов, а мать может ему дать только простой воды, больше у нее ничего нет, – вот почему ребенок и плачет беспрестанно.

      Быстрокрылая ласточка, выклюй из моего меча рубин и отнеси его в эту бедную семью. Я сделал бы это и сам, да не могу шевельнуться: я весь прикреплен к пьедесталу.

      – Мне некогда, – отвечала ласточка, – мои друзья ждут меня в Египте. Они теперь порхают по берегам Нила и наслаждаются ароматом цветов. Скоро они направятся к гробнице великого фараона. Ты никогда не видал этой гробницы? Она очень любопытна. Раскрашенная снаружи, она красива и внутри. Сам фараон лежит обвернутым в тонкие ткани. Тело его уснащено ароматными травами, и несмотря на то, что прошли тысячелетия, оно до сих пор еще сохранило свой вид, только как-то поблекло. На шее у фараона длинная цепь из бледно-зеленой яшмы…

      – Ласточка, ласточка, – сказал Принц, – будь моей посланницей, останься только на одну ночь! О, если бы ты знала, как страдает от жажды ребенок и как печальна его мать…

      – Я как-то недолюбливаю мальчиков. Прошлое лето я жила близ мельницы. Дети мельника – два мальчика – постоянно кидали в меня камнями. Правда, они ни разу не попали в меня, потому что как я, так и мои предки издавна славились ловкостью полета, но все же это – непочтение