Клетка для бабочки. Анна Морозова

быстро перенесли и уложили вещи. Петр Алексеевич обнял сына, похлопал по спине:

      – Спасибо тебе, Никит! Огромное спасибо! Ты мне здорово поможешь, если будешь жив-здоров и на хорошем счету как работник! Береги себя! – Несмотря на вновь появившуюся хрипоту, отец выглядел бодро и по-боевому.

      – Пап, за меня не переживай, все будет хорошо! – Голос Никиты был взволнованным, но тоже бодрым и почти радостным.

      – Да увидитесь через несколько дней, я его привезу!

      Петр Алексеевич крепко пожал Михаилу руку: «Спасибо!»

      – А что я буду делать? – спросил Никита, который всю дорогу молча смотрел в окно, где уже исподволь начинал гаснуть день: вроде бы незаметно, но неуклонно. «Надеюсь, не привезут на какую-нибудь стройку и не поселят в сарае вместе с таджиками, спать в куртке на поддонах из-под кирпича. Хотя выбора у меня нет».

      Они подъезжали к воротам товарищества. «СНТ „Радуга“», – прочитал Никита большие белые буквы на синем фоне таблички.

      – Это дачное товарищество, здесь у меня дом и небольшая ферма. Там будешь работать. Главная моя козоводка в больнице, поэтому работа есть. Мне нужен помощник. В общем, работа физическая, но не трудная. Ну и так, по мелочи.

      Они проехали по узкой дороге со снеговыми валами по краю. «Какая белая», – удивленно подумал Никита. Через пару минут Михаил уже открывал дверь большого дома. Велев парню разуться, но не снимать верхнюю одежду, хозяин дома провел его на второй этаж, попутно включая свет на лестнице и в коридоре.

      – Вот твоя комната будет. – Он указал на одну из дверей. – Разгружай машину, устраивайся. Меня пока не трогай – я на совещании. Это значит, что меня нет. Машину я потом закрою. Вопросы есть? – подбадривающе улыбнувшись, добавил он.

      – Вопросов нет.

      Михаилу не понравился голос парня – слабый и через силу. «Вот я дурак, он же весь день на двух гренках».

      – И вот еще: выгружайся, пока светло, а устраиваться будешь попозже, после перекуса. Пойдем, покажу, где что.

      Они вновь спустились на первый этаж. У Никиты немножко кружилась голова от размеров дома. «Не заблудиться бы здесь», – пришло ему в голову.

      – Так. Холл, туалет, душ, остальное потом разглядишь. Вот, мы пришли на кухню. В холодильнике сыр, масло, молоко. Хлеб там. Готовой еды нет. Ты умеешь готовить?

      – Да, конечно. Ну, несложное.

      – Это очень хорошо. Все пока, иди таскай вещи. Вот, держи полшоколадки, ешь на ходу по кусочкам. Заварка вроде должна быть. Ага, осталась с утра. Кофе на той полке. Чайник вон, вода в кране, что еще? Там мой кабинет, но это на самый крайний случай, хорошо?

      – Конечно! Я понял. Спасибо.

      Разгрузка заняла времени больше, чем предполагал Никита. Шоколадка уже закончилась, а он все носил и носил обмотанные скотчем полиэтиленовые тюки, которые с каждой ходкой на второй этаж становились все тяжелее и тяжелее. «Ну да, книги тяжелые. И учебники. Это же мне еще и учиться нужно будет. Ох, ЕГЭ же этот… На дистант переведут, наверное. Не будут же меня в школу возить… Ну что, ура». У Никиты от этого открытия даже прибавилось сил, и в последнюю ходку он решил унести все, что осталось: доску