Чисто семейное убийство. Анна Орлова

методике? Говорят, такие практикуют на Востоке.

      – Сэр, – голос Этана отчетливо похолодел, – при всем моем уважении, вы говорите о полицейском.

      – При всем моем уважении, – передразнил его старый Кларк, кривя узкий лягушачий рот, – полицейский – это ты, мой мальчик. А наш Джонсон – просто идиот, который не видит дальше своего носа. Он осмелился назвать мои подозрения стариковскими бреднями!

      Губы Этана дрогнули от сдерживаемой улыбки. Кажется, с незнакомым коллегой он был заочно – и всецело – согласен.

      – Неужели?

      Старик иронии не заметил.

      – Попомни мои слова, мальчик! – Он воздел крючковатый палец и чуть подался вперед. – Меня скоро убьют.

      Сказано это было столь трагично, будто сама костлявая явилась к старику Кларку, чтобы предупредить о неминуемой кончине.

      – Вот как, сэр? – Сухости тона Этана могли бы позавидовать пески Великой пустыни.

      Я спрятала улыбку. Не похоже, что такой исход его сколько-нибудь огорчит.

      Мистер Кларк насупил седые брови.

      – Не веришь? А зря. Он уже пытался.

      – Сэр, – вздохнул Этан и переносицу сжал, – вам лучше обратиться в Ярд.

      Старик ударил по подлокотнику кулаком и подался вперед.

      – Чтобы они тоже посчитали это стариковскими бреднями? Нет уж, я сам о себе позабочусь. А тебя позвал, чтобы он не ушел от возмездия.

      Мы с мужем вновь переглянулись, и он сдался:

      – О ком вы говорите, сэр?

      Старик поджал губы.

      – О Питере. Кому еще нужно меня убивать? И нечего ухмыляться, юная леди!

      – Даже не думала, – возразила я хладнокровно.

      Давненько меня не называли юной леди. Сочтем это комплиментом, хотя вряд ли сам мистер Кларк так считал.

      – То-то же! – Старик погрозил мне костлявым пальцем и вновь повернулся к Этану: – Сам подумай. Кто получит выгоду от моей смерти? Кто живет вместе со мной и имеет возможность меня прикончить? Не Кларисса же с Сирилом, они сюда и носа не кажут.

      – Насколько мне известно, – парировал Этан, в задумчивости постукивая пальцами по подлокотнику, – в Лонг-хаусе живут также ваша младшая дочь Тереза и супруга Питера Маргарет.

      – Девки! – процедил старик презрительно. – Тереза слишком безвольна, чтобы промямлить хоть что-то, кроме «да, отец» и «конечно, отец».

      С неведомой Терезой я пока не была знакома, но заранее ей сочувствовала. Джозеф Кларк относился к тому сорту домашних тиранов, которые винят в своих нападках самих жертв.

      Этан никак не отреагировал. Ему нередко доводилось иметь дело с неприглядной изнанкой жизни внешне приличных семейств.

      – А Маргарет, – старик махнул рукой, – только и способна шипеть мне в спину. Она разве что подстрекать муженька может, у него-то самого кишка тонка.

      Не слишком впечатляющий аргумент. Даже мышь, загнанная в угол, может броситься на кота.

      Впрочем, сами покушения, скорее всего, лишь плод воображения старика Джозефа.

      Очевидно,