Спа-салон Шахерезады. Дарья Калинина

поехала в спа-салон, то кумушки придумали себе невесть что. Будто бы делает себе подтяжку. Небось еще и любовника ей припишут.

      – А как же та девушка, которой стало плохо в спа-салоне?

      – С ней вообще все просто. Ей оказали медицинскую помощь, и она вернулась к себе домой. Никто не умирал. Будь спокойна.

      Фима вздохнула.

      – Это было бы чудесно.

      Но на душе у нее все же оставалась тревога.

      Арсений хорошо ее знал, поэтому все мигом понял и спросил:

      – Тебя что волнует? Как поживает классная Павлика?

      – Ну, в общем-то, да.

      – Хочешь я проверю по своим каналам, что там с ней? Вдруг и впрямь что-то случилось.

      – Это замечательно! Для этого я тебе и позвонила.

      – Кто бы сомневался.

      Арсений перезвонил спустя несколько минут.

      – Передай Павлику, что может готовиться к очередной контрольной. С его классной руководительницей ничего плохого не произошло. Ее имя в сводках за сутки по городу не значится.

      – Но почему тогда в нашем чате пишут, что она умерла?

      – Я тебе уже объяснял, глупая сплетня обросла нездоровыми подробностями. Скажи этим дамочкам, чтобы поменьше сидели в интернете, а побольше времени уделяли собственным семьям. Так будет лучше для всех.

      Серафима пообещала, что так и сделает. И когда дома вечером обнаружила, что Павлик уже выложил из рюкзака свои учебники русского и литературы, заставила его снова положить в рюкзак.

      – Зачем? Пишут, что уроков не будет.

      – Будут! Это я тебя торжественно обещаю!

      Павлик пожал плечами и вернул книжки на место.

      Фима наблюдала за братом молча.

      – Скажи, а эта Марианна, она тебе как? – спросила она у него.

      – Что «как»?

      – Нравится?

      – В смысле «нравится»?

      Фима вздохнула. До чего же тяжело с этими подростками. Каждое слово им надо объяснять да разжевывать.

      – Не притворяйся, будто бы ты ничего не понимаешь. Как девочка она тебе нравится?

      Павлик не стал дальше дразнить свою сестру, знал, что это может быть чревато последствиями. С тех пор, как тетушка Римма вплотную занялась устройством своей личной жизни, готовить на кухне приходилось по большей части Фиме. И если обычно она отделывалась полуфабрикатами, то при случае могла братцу и отомстить. Приготовить, например, на обед уху, которую Павлик терпеть не мог. Или еще котлет рыбных наделать, да не с фаршем из щуки или трески, а из выловленных папой собственноручно уклейки и плотвы. А Павлик эти котлеты люто ненавидел.

      Рыбки были такими мелкими, что прокручивали их вместе с костями. И хоть мололи по два раза на электрической мясорубке, но кости потом в фарше все равно чувствовались. Павлик эти котлеты есть не мог, но и не есть тоже не мог, потому что рыба была уловом папы, и тот страшно бы огорчился, догадайся, что кому-то из его домочадцев она совсем не по вкусу. Павлик своего папу любил, поэтому был вынужден давиться котлетами.