Клятва мёртвых теней. Ария Атлас

все еще не верила в то, что могу обладать магией, но предположила, каково мне было бы без важной части себя: без зрения или слуха. Прежде чем я потерялась в фантазиях, Киара продолжила:

      – Полностью лишить кого-то магии невозможно, но ограничить ее вполне реально. У природы всегда находится лазейка.

      – И как это можно сделать?

      – Синклит придумал собственный изощренный способ. Они помещают преступников в специальную заколдованную тюрьму, которая изолирована от любой магии, и для этого используются все четыре силы.

      – Кровь, тень, земля и пространство, – добавила я.

      Киара поощрительно улыбнулась.

      – Но тюрьма работает, лишь если маг сильно истощен. Поэтому они пытают заключенных и ежедневно выпускают их кровь.

      Да что же такого моя мать могла сделать?

      Я содрогнулась и принялась высматривать выход из коридора. Дышать стало сложно. Но кто-то тронул меня за плечо сзади, и я вскрикнула, напрочь позабыв о побеге.

      – Правильно, этого места нужно до ужаса бояться, – хищно произнес за моей спиной Ратбоун.

      Рассказа Киары было достаточно, чтобы отправить меня по спирали в бездну паники. Теперь и в легких стало тесно.

      – Так что мы будем делать? Мы должны срочно вызволить оттуда мою маму!

      Ни Ратбоун, ни Киара не спешили отвечать. Они загадочно переглянулись, отчего мне стало еще больше не по себе.

      – Прекратите играть в молчанку! – вспылила я.

      – Она вся твоя, – виновато облизнула губы Киара и быстро зашагала прочь по коридору.

      Я возмущенно взглянула на Ратбоуна. Он почесывал шею, и при свете дня его кожа казалась более похожей на человеческую, а синяки под глазами уменьшились.

      Очевидно, сон в этом месте и в самом деле был волшебный.

      – Мора…

      – Что? – чересчур резко сказала я.

      Ратбоун поджал губы. Я опустила глаза, восстанавливая дыхание.

      – Послушай, – начала я. – Я больше не могу сидеть сложа руки в ожидании, что мне кто-то поможет.

      Узор паркета на полу повторял роспись на потолке, заметила я.

      – Если ты сейчас же не предложишь план по спасению моей мамы, я ухожу отсюда, – стараясь унять дрожь в голосе, произнесла я. – И сама что-нибудь придумаю.

      Ратбоун фыркнул, и мои внутренности загорелись.

      – И куда же ты пойдешь? В полицию?

      Внутри похолодело. Он насмехался надо мной, сложив руки на груди. Каменная статуя, бесчувственная и безразличная. Знал ли он, что я уже пыталась поговорить с полицейскими и облажалась? Следил ли он за мной после того, как ушел?

      Я развернулась на пятках и приготовилась бежать, когда парень схватил меня за талию и развернул к себе. Разряды тока прошли по моим ребрам, болезненные и безумно приятные одновременно. Подобная реакция тела на его прикосновения должна была казаться мне нерациональной, но рядом с Ратбоуном я снова превращалась в одинокого подростка на местной ярмарке.

      Мы молча смотрели друг на друга. Золото радужек, пухлая нижняя губа, высокие скулы… Несмотря на всю болезненность его внешнего