Дурак, шут, вор и чёрт. Исторические корни бытовой сказки. Ю. И. Юдин

другое; последнее отвечает ему тем, что, в свою очередь, ловко проводит обманщика. Слабое, но хитрое и ловкое животное берет верх над сильным, но недогадливым и глупым. В сказке прославляются ум и изворотливость слабого, в ней слышится веселый смех над глупыми и уверенными в своей силе, злыми и недогадливыми зверями. Нередко сказка представляет собой соревнование двух хитрецов, попеременно одерживающих победу друг над другом. Если героями выступают домашние животные, то, как правило, они оказываются умнее и хитрее диких; но самым могущественным существом бывает нередко человек, который демонстрирует превосходство своего ума над простоватостью своих меньших братьев. Это не мешает иногда и ему попадать в смешное и жалкое положение [84].

      Ничего подобного нет в сказке о медведе на липовой ноге; нет в ней ни обмана, ни победы хитрого над простаком, ни веселого смеха, сопровождающего рассказ об этой победе. По-видимому, наша короткая сказка близка тем мифологическим сюжетам, которые вырастают из воззрений, окружающих медвежий культ. У сибирских народов некоторые части медвежьего тела пользовались особым почитанием в связи с той ролью, какую играли они в культовых действиях и представлениях. К ним относились, в частности, медвежьи голова и лапы. Поэтому при ритуальном свежевании туши «сдирают кожу со всего тела, за исключением головы и передних лап» [85]. По медвежьей лапе гадали, над нею клялись, ее привешивали к детской колыбели в качестве оберега, она является одним из предметов шаманского культа и пр.[86]

      Медведь был огражден целым рядом запретов от бессмысленной травли, преследования и убийства, особо остерегались нарушать обычаи в отношении наиболее почитаемых частей его тела. «Широко распространенные запреты уродовать и вообще издеваться как над животными, так и над их трупами мотивируются обычно неизбежностью мести со стороны животного, – пишет Д. К. Зеленин. – У гиляков был обычай: при убиении медведя охотниками оставлять на месте смерти медведя его лапы и внутренности. <…> В случае нарушения этого обычая гиляки “ждали” мести со стороны медведей. Мстя за унесенные лапы и внутренности своего собрата, медведи делаются необыкновенно свирепыми» [87]. Сам медведь, как казалось, бывал куда менее почтителен к человеку. Нередки были случаи, когда считали, что он бросает вызов человеку на бой. Обобщая этнографический материал, Д. К. Зеленин пишет: «Якуты и другие народы северо-востока Сибири были убеждены, что медведь иногда объявляет “вызов людям”, <…> воздержание человека от ответа медведь считает будто бы “оскорбительным” для себя; да такие случаи и были прежде, вероятно, очень редки. Якутский охотник, как правило, не только принимал вызов, но и еще тут же ругал медведя, чем заставлял его непременно явиться. Впрочем, по местным поверьям, медведь в таких случаях и сам обязательно караулит, ждет своего соперника» [88].

      В одном из вариантов русской сказки о медведе старик калечит зверя, отрубая у него во время

84

Пропп В. Я. Предисловие // Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т. М., 1957. Т. I. С. III–XVI.

85

Гондатти Н. Л. Культ медведя у инородцев Северо-Западной Сибири // Труды этнографического отдела Общества любителей антропологии и этнографии при Московском университете. М., 1888. Кн. VII. С. 74; см. также обобщение этнографического материала в главке «Обряд снимания шкуры медведя в тайге» (Васильев Б. А. Медвежин праздник. С. 85–86). – Прим. В. Ш.

86

См., например: Алексеенко Е. А. Кеты. Историко-этнографические очерки. Л., 1967. С. 190–191; Гондатти Н. Л. Культ медведя у инородцев Северо-Западной Сибири. С. 78; Харузин H. Н. Медвежья присяга и тотемические основы культа медведя у остяков и вогулов. М., 1899; Ионов В. М. Медведь по воззрениям якутов. С. 57; Ядринцев H. М. О культе медведя, преимущественно у северных инородцев. С. 110. О культовом значении медвежьей лапы применительно к славянским материалам см.: Воронин H. Н. Медвежий культ в Верхнем Поволжье в XI веке. С. 48–61. – Прим. В. Ш.

87

Зеленин Д. К. Культ онгонов в Сибири: Пережитки тотемизма в идеологии сибирских народов // Труды Института антропологии, археологии и этнографии АН СССР. М.; Л., 1936. XIV. Этнографическая серия. Вып. 3. С. 213–214; цит. по: Сильницкий А. П. Быт гиляков на низовьях Амура // Труды Приамурского отдела. Хабаровск, 1895. Ст. 7. – Прим. В. Ш.

88

Зеленин Д. К. Культ онгонов в Сибири. С. 217–218.