Только наоборот. Эля Рин

даже почти в рифму.

      – Что это? – заинтересованно спросил Евгений. – Перформанс?

      – Да.

      – А для кого? Тут же нет зрителей…

      – Для нас.

      Сигизмунд уже понял, что происходит, и топтался возле правой тропинки, к которой относился «ответ», всем своим видом демонстрируя, что надо бы поспешить.

      А Карл ожидаемо проковылял к левой. Странно было бы ожидать от птицы, что она выберет что-либо кроме полета.

      – Эм… – Евгений почесал в затылке. – Тогда я встану вот сюда. А что дальше?

      Поэт выбирает «поэта». Как трогательно.

      На самом деле вопрос «что дальше» был очень правильным. Дальше мы узнаем, сохранились ли у меня те способности, которые не связаны с магией. Например, способность кроить сюжеты окружающего мира собственными фразами. Современные люди называли это модным словом «нарратив», а древние скальды, например, никак не называли, но менее действенными их висы от этого не становились.

      Правильно сказанное или написанное слово перестраивает реальность.

      Это факт.

      Который мало зависит от количества магии у автора. Иначе не было бы у книг таких преданных читателей. И не было бы людей, которые говорят, что выросли на Даррелле или Толкине. Что первый, что второй колдовать не умели, а вот слова складывали так, что даже я зачитывалась. Хотя ши больше всего любят собственные сказки. Особенно когда в них участвуют.

      Примечания

      1

      Прикладывал его к лицу, то есть клюву, с крайне разочарованным видом.