Булгаков. Мои воспоминания. Любовь Белозерская-Булгакова

носит шляпу и не закрывает лица; ее знает весь город).

      То там, то тут мелькает фигура черного, как жук, македонского турка. (Коренные турки-османы – русые и светлоглазые. Таким был и Назым Хикмет. Красивый народ.) Встречаются негры… Торгуют главным образом вечные антагонисты – турки и греки.

      Соблазнительно сверкает белизной разрезанная мякоть кокосовых орехов, манит холодной своей упругостью. Тут же можно выпить и кокосовое молоко. Изобилие апельсинов из Марокко, Алжира, Италии. Бойко покупают финики, фисташки.

      В рыбном ряду лежит незнакомая мне рыба-игла. Стоят ведра со студенистой массой: это каракатица, из которой здесь варят суп. Утром, проходя по Пере, я видела в окне бакалейного магазина распластанного сушеного спрута. В тертом виде это острая приправа к кушаньям.

      Над базаром разносится шум многих голосов, разноязычная речь и пронзительные трели звонков: так продавцы зазывают покупателей. Изредка мелькнет в толпе бродячий зубной врач. Он что-то громко кричит, размахивая пинцетом. Ставит табуретку. Вскоре появляется и первый пациент. Он широко и доверчиво раскрывает рот навстречу волосатой руке с инструментом. Понемногу у табуретки выстраивается очередь. Еще бо́льшим успехом пользуются бойкие рыночные парикмахеры.

      Давно меня интриговало и привлекало своим аппетитным видом одно загадочное кушанье, похожее на пышно скатанный белый ватин. Я все-таки умудрилась его попробовать. Это оказалась местная сладость: взбитый бараний жир с сахаром. Бр… Ужас, конечно!

      Брожу по базару, впитываю краски и запахи. От жаровен идет дразнящий дух. Это тушится мясо с рисом, запеленутое в виноградные листья…

      В Турции встречаются медленно влекущие повозку буйволы. Лбы их выкрашены хной. На этом огненном пятне между рогами красуется нитка голубой бирюзы. Бирюза – талисман.

      Она охраняет от порчи домашний скот. На лбу у осликов – этих страдальцев восточных стран – тоже бирюза. И четки сплошь и рядом голубые, как и изразцы величественной мечети Сулеймана Великолепного. Около мечети почти всегда маленькие фонтанчики – здесь правоверные омывают ноги перед тем, как войти внутрь.

      В городе существует «alliance française» – французское коммерческое предприятие, где за пятьдесят пиастров дают обеды из трех блюд с вином (vin ordinaire), а на сладкое – алжирские финики. Вообще сразу бросается в глаза изобилие в городе апельсинов, сардин, шоколада по самым дешевым ценам. Турки, конечно, в «alliance française» не ходят: дорого и не принято. Да и мы очень скоро прекратили наши посещения.

      Там же мы познакомились с плотным широкоскулым приземистым человеком с бородой лопатой, похожим на церковного старосту, и с его хрупкой женой – армянкой Мариэтточкой. «Церковный староста» оказался Липкиным, кинодельцом. Попав в Константинополь, еще не осмотревшись как следует, под запал бывшего благополучия заказал он мужу моему, Илье Марковичу Василевскому, сценарий, имея в виду на главную роль свою Мариэтточку. Липкин выдал и аванс.

      Сценарий,