Сам себе приговор. Николай Леонов

она так сказала? Что это ее телохранитель?

      – Именно! – щелкнул пальцами охранник. – Разрешила мне пропускать его в любое время. А у меня вот вопрос: если он телохранитель, то какого черта передвигается отдельно от нее?

      – Да уж, – согласился Гуров. – Странно.

      – Поэтому я и решил, что это ее друг. Ну а теперь представьте, каково ее сыну было видеть, что мать закрутила с каким-то придурком сразу после смерти мужа?

      – И Саша съезжает от матери, – продолжил Гуров.

      – Да. В последний раз я видел его летом. Месяц не назову, но абсолютно точно была жара. Он приехал на такси, поздоровался. Но совсем скоро уехал обратно.

      Охранник сдвинул брови и покачал головой:

      – Эх, мальчик, мальчик. Не могу представить его мертвым.

      – И не надо.

      Они вышли на крыльцо контрольно-пропускного пункта. Вместо ожидаемого снега с неба крапал злой дождик.

      – Я вам оставлю свой номер. – Гуров полез за пазуху, вынул телефон. – Пожалуйста, если Алла Тимофеевна появится, то сообщите мне.

      – Так вам ее легче выловить в Москве, – возразил охранник. – Она всегда мне сообщала, куда направляется.

      – И в какой из квартир она живет сейчас?

      – Да на Кутузовском.

      – А почему она решила уехать отсюда?

      Охранник снял бейсболку, пригладил волосы. Постоял, подумал и снова нацепил бейсболку на голову.

      – Да как вам сказать? – задумчиво проговорил он. – Этого Алла Тимофеевна мне объяснять не стала. Да и не нужно. Но я думаю, что ей сложно теперь здесь жить. В этом доме ведь Сашка вырос, а съехал совсем недавно. Все здесь о нем напоминает. Может, ей в другом месте будет и легче. А вообще я так думаю: продаст она дом в нашем поселке. Теперь ей это богатство ни к чему. Сначала муж умер, теперь вот сын. Тяжело все это. Жалко ее. Хорошая ведь тетка. Может быть, теперь ей полегчает. Не сегодня, конечно, но хотя бы со временем. Мужика вот завела нового. Ну это не мое дело, конечно. А знаете, есть во всем этом свой сакральный смысл. Все-таки судьба существует, потому что повсюду присутствует некий баланс. Этакое равновесие. Алла потеряла всю семью, а судьба ей подкинула кого-то еще. Словно кто-то свыше хоть и забрал у нее самое дорогое, но одну не оставил. Сжалился. Но это я так, мысли вслух.

      Гуров завел мотор, но сразу не уехал. Посидел, покурил. Снаружи по лобовому стеклу медленно ползли тонкие дождевые змейки.

      Вспомнив, что в бардачке должен быть перекус, Гуров полез туда и наткнулся на маленький пакетик с солеными орешками.

      Бросив в рот пару орешков, Гуров мысленно подвел итог своего визита к Алле Гнедовой и, не откладывая, набрал Орлова.

      – Не разбудил, Петр Николаевич? – озабоченным тоном поинтересовался Гуров. – Как ты там? Лечишься?

      – Лежу. Этого достаточно, – отрубил Орлов. – Что у тебя?

      – Я сейчас рядом с домом Гнедовой в поселке, где она жила, – доложил Гуров. – Говорят, что переехала в Москву. Пока что временно. Собираю информацию и кое-что уже нашел.

      – Докладывай.

      – Вечером