Эйнштейн и Ландау шутят. Еврейские остроты и анекдоты. Отсутствует

симпатией. Однажды ученый написал в письме Чаплину: «Ваш фильм “Золотая лихорадка” понятен всем в мире, и Вы станете великим человеком».

      На что Чарли Чаплин ответил: «Вами я восхищаюсь еще больше. Вашей теории относительности никто в мире не понимает, и все-таки Вы уже стали великим человеком».

      Однажды Эйнштейн, послушав, как бельгийская королева играет на скрипке, сказал ей:

      – Вы прекрасно играете, ваше величество. Вам совершенно не нужна профессия королевы.

      Летом 1909 года в честь своего 350-летия Женевский университет, основанный еще Кальвином, присудил более ста почетных докторских степеней. Одна из них была предназначена служащему Швейцарского патентного бюро в Берне Альберту Эйнштейну.

      Когда Эйнштейн получил большой конверт, в который был вложен лист прекрасной бумаги, заполненный колоритным текстом на незнакомом ему языке (он подумал, что это латынь, хотя на самом деле то был французский), то сразу же отправил письмо в мусорную корзину. Позже он узнал, что это было приглашение на кальвиновские торжества и извещение о присуждении степени почетного доктора Женевского университета.

      Так как Эйнштейн не ответил на приглашение, то власти университета обратились к другу Эйнштейна Люсьену Шавану, который рассказал Эйнштейну, в чем дело и посоветовал тому приехать в Женеву. Эйнштейн прибыл в Женеву в соломенной шляпе и повседневном пиджаке, в которых и участвовал в торжественном академическом мероприятии среди аккуратных и нарядных гостей.

      Вот что говорит сам Эйнштейн об этом событии: «Празднование закончилось самым обильным пиршеством из всех, на которых мне доводилось бывать. Я спросил одного из женевских “отцов города”, с которым сидел рядом:

      – Знаете ли вы, что сделал бы Кальвин, будь он здесь?

      Сосед полюбопытствовал: что же именно? Тогда я ответил:

      – Он устроил бы пожар и сжег нас всех за грех обжорства.

      Мой собеседник не издал ни звука, и на этом обрываются мои воспоминания о достославном праздновании».

      Как-то Эдисон пожаловался Эйнштейну, что никак не может найти себе толкового помощника.

      – Каждый день, – говорил он, – ко мне приходят в лабораторию молодые люди, но ни один из них мне не подходит.

      – Как же вы определяете их профпригодность? – поинтересовался Эйнштейн.

      – Они должны ответить на несколько вопросов, – ответил Эдисон и показал Эйнштейну лист с множеством подготовленных вопросов.

      «Сколько миль от Нью-Йорка до Чикаго?» – прочитал Эйнштейн.

      – Ну, это можно посмотреть в каком-нибудь справочнике, – сказал Эйнштейн.

      «Из чего делают нержавеющую сталь?» – был второй вопрос.

      Пробежав глазами и все остальные вопросы, Эйнштейн сказал Эдисону:

      – Свою кандидатуру я снял бы сам.

      В 1943 году одна школьница из Вашингтона жаловалась Эйнштейну, что ей с трудом дается математика и приходится заниматься намного больше других учеников, чтобы не отстать от товарищей. На что Эйнштейн ответил ей:

      – Не