Сила монстров. Ева Чейз

бы уместнее, чем брюки-карго, но я не собиралась здесь раздеваться. Повернувшись так, чтобы парни не увидели повязку на талии, я сняла толстовку и натянула мягкий черный свитер поверх футболки.

      Когда я обернулась, Зиан, поджав губы, дергал свое темно-синее поло за воротник. От увиденного у меня едва не закружилась голова.

      Этот цвет идеально подошел к его темным волосам и персиково-коричневой коже. И я никогда раньше не видела его ни в чем, кроме спортивной одежды.

      Зи выглядел потрясающе.

      Он взглянул на меня, и я отвела быстро взгляд. Не хотелось, чтобы он догадался, из-за чего мои щеки вдруг покрылись румянцем. Теперь я оказалась лицом к лицу с Домиником, который, по-прежнему одетый в куртку, казался еще более смущенным.

      Он наклонил голову, и короткий хвостик, в который он собирал свои гладкие каштановые волосы, скользнул по его плечу.

      – Можете ничего не говорить. Я понимаю, что буду белой вороной.

      Если бы он надел рубашку или более тонкое пальто, чем парка, – например, плащ, который носил прежде, – то на верхней части спины были бы видны части щупалец. Здесь ничего не поделать.

      У меня в груди что-то сжалось. Мы не впервые оставляли его одного.

      В детстве на всех тренировках, требовавших от нас силы и выносливости, Доминик и Гриффин всегда самыми первыми лишались сил. В памяти живо нарисовался образ того, как хранители били их электрошокерами, если мы замедлялись, чтобы им помочь.

      Иногда хранители были не против, чтобы мы работали сообща, но в других случаях цель заключалась в том, чтобы довести нас всех до предела возможностей… нравилось нам это или нет.

      Джейкоб колебался. Конечно, он не хотел говорить ничего такого, что заставило бы Доминика почувствовать себя еще более ущербным.

      Я не могла не ценить эту очевидную заботу, хотя меня и раздражало в нем почти все остальное.

      – Ты можешь караулить снаружи, – сказал он через мгновение. – Притворись, что кого-то ждешь. Предупредишь нас, если покажется, что назревают неприятности.

      У нас не было никаких оснований полагать, что мы столкнемся с внезапной угрозой извне, но это разумный компромисс.

      Доминик натянуто улыбнулся Джейкобу:

      – Хороший план.

      Стараясь сохранить непринужденный вид, мы все вернулись к лаунжу. Доминик прислонился к стене соседнего здания, а мы с остальными зашли внутрь.

      Когда мы оказались в залитом теплым светом помещении, нас окутала мрачная классическая музыка, наполненная протяжной скрипкой и звонким пианино. Здесь пахло намного приятнее, чем в панк-клубе: в воздухе ощущался привкус спиртного, но к нему примешивались нотки цветочного дыма. Наверное, где-то в укромном месте жгли благовония.

      В длинном узком зале перед нами находился небольшой бар – полукруглый, с глянцевой черной стойкой, занимающей примерно половину пространства. В передней части зала располагалось несколько изящных кожаных диванов и кресел, расставленных вокруг низких столиков из красного дерева. В дальнем конце посетители стояли, сгрудившись