Корсары Николая Первого. Михаил Михеев

да, раз капитан первого ранга, то наверняка в возрасте. А тем более при штабе – там места хлебные, но и в чинах растут не быстро. Впрочем, исключений тоже хватает. Верховцев снова вздохнул:

      – Отец… Он для своего звания довольно молод, всего-то тридцать восемь лет. Так что в чинах рос быстро. Но не потому, что гениальный флотоводец с беспорочной службой. Гения давно бы съели, а так он никому не мозолил глаза. Да и волосатой лапы сверху у нашей семьи никогда не было.

      – Разве ж это хорошо?

      – Может, и нет. Знаешь, Иваныч, если у тебя есть высокий покровитель, то многое решается проще, но и тех, кто завидует и ненавидит, хватает. А когда с покровителем что-то случается, они пользуются случаем, чтобы сплясать на костях недавнего фаворита.

      – Но как он смог быстро построить карьеру, если ему не помогали?

      – Просто, как говорил отец, ему везло. Мелкие грешки, которые есть у любого, проходили мимо глаз начальства и не портили формуляр, а крупных ему хватало ума не совершать, вот и продвигался по службе без задержки.

      Они еще некоторое время сидели и разговаривали про жизнь, Потомственный дворянин и помор с Севера, волею судьбы оказавшийся на войне. И, как ни странно, постепенно Александр успокоился. В конце концов, как сказал Гребешков, даже Ричард Львиное Сердце был когда-то в плену. Откуда узнал? Так читал, и довольно много, благо еще в детстве батюшка понимал важность грамоты и отвел отрока в церковно-приходскую школу. А там уже другой батюшка, тот, что в рясе, в два счета с помощью розг, гороха и прочих эффективных педагогических приемов научил отрока читать. И тому, что характерно, понравилось.

      Ну а когда пришло время служить, грамота и впрямь пригодилась. В принципе, через нее и стал Гребешков артиллеристом. Да и унтер-офицером стал быстрее. В общем, ученье – свет, а неученье тьма, прав был великий Суворов.

      Через двое суток жизнь на острове вошла для вновь прибывших в колею. Правда, вначале успевшие здесь обустроиться раньше испанцы и люди Матвеева попытались «строить» новичков. Однако тут же выяснилось, что от военных моряков, с их понятием о дисциплине и умением мгновенно собираться вместе, можно и в зубы получить. В общем. их оставили в покое. Правда, вначале была небольшая поножовщина, когда не в меру горячий испанец попытался ткнуть своей навахой Сафина.

      Испанцев вполне заслуженно считают если не мастерами ножевого боя, то уж разбирающимся в нем народом – точно. Однако сейчас испанца подвела самоуверенность. Мустафа, тоже будучи в обращении с ножом далеко не новичком, не стал даже хвататься за оружие. Хладнокровно уклонился от удара и встретил испанца кулаком в кадык. Этого хватило, чтобы следующие четверть часа наглец был занят исключительно пропихиванием воздуха в легкие. И пускай скажет спасибо – таким ударом можно и убить.

      От большой драки тогда спасло лишь то, что люди Матвеева встали на сторону военных. Не из большой любви к ним, но все же люди русские, это многое значит. Ну и, слава богу, не было языкового барьера. Дикая смесь подхваченных в кабаках слов, где основа английская и на нее, как бусины на шнурок,