Запутанная игра. Ева Эшвуд

Хотят убедиться, что у меня нет никаких причин отказываться от нашей сделки.

      Но теперь мне начинает казаться, что они контролируют меня и мою жизнь.

      Как будто я принадлежу им, и они могут распоряжаться моей работой, моим образованием и всем остальным.

      От этого неприятное ощущение в животе усиливается, и я несколько долгих мгновений стою перед банкоматом, уставившись на цифры.

      В итоге я тычу пальцем в экран, удаляя информацию с экрана. Затем разворачиваюсь и направляюсь обратно через кампус, закидывая сумку повыше на плечо. В голове одновременно проносятся десятки мыслей, и кажется, словно все они отчаянно борются за то, чтобы пробиться сквозь стук моего сердца.

      Это безумие. Как это могло произойти?

      Я почти не обращаю внимания на то, куда иду. Мне следовало бы направиться к автобусной остановке, поскольку сегодня у меня больше нет занятий или встреч, но в итоге я иду по тихой части кампуса, там, где мощеная дорожка тянется меж двух зданий.

      Я не замечаю движения, пока не становится слишком поздно.

      Парень, тот самый Мэлис, выходит из тени позади меня, и я оглядываюсь через плечо, замирая при виде него.

      Он встречается со мной взглядом, а затем начинает приближаться.

      9

      Уиллоу

      Мэлис шагает ко мне. Сердце бешено колотится о ребра, инстинкт драться или бежать стремительно усиливается.

      Он такой же пугающе красивый, каким я его помню. Темно-серые глаза и острые скулы, как у какого-то великолепного демона. Он – дьявол, что ходит по земле, и в эту секунду он направляется прямо ко мне.

      Я делаю шаг назад, желая увеличить расстояние между нами, но Мэлис не позволяет. Он продолжает приближаться, и я пячусь назад, пока не врезаюсь в стену ближайшего здания. Когда он сокращает последнюю дистанцию, моя рука опускается за спину и нащупывает прохладный металл рукояти выкидного ножа. Повинуясь инстинкту и чистому, необузданному страху, я выхватываю его, щелкая механизмом. Лезвие высвобождается, и я тут же поднимаю нож перед собой на уровень горла Мэлиса. В этот же момент он делает последний шаг вперед, и острый край лезвия касается его кожи.

      Его глаза расширяются, и он замирает, оставляя между нами расстояние примерно в фут. Очевидно, он не ожидал, что некто вроде меня способен на такое, и мне интересно, как давно кто-то давал отпор этому властному мужчине.

      Однако его удивление длится недолго. На красивом лице появляется мрачная улыбка, и вместо того, чтобы отступить, он наклоняется ближе ко мне, позволяя лезвию ножа чуть сильнее прижаться к его коже.

      Я с трудом сглатываю, и его улыбка превращается в оскал.

      – Когда прижимаешь нож к горлу, солнышко, тебе лучше быть готовой пустить его в ход, – мурлычет он низким и опасным голосом.

      У меня по спине пробегают мурашки, но я стараюсь этого не показывать. Во рту пересохло, а сердце в груди колотится так, словно делает милю в минуту, но я не отступаю. Я держу нож на том же месте, крепко сжимая пальцами рукоятку.

      – Если ты и твои братья