Банда лам. Раскрыть дело? Раз плюнуть!. Хайке Ева Шмидт

не наплевать, – укоризненно заметил Эйнштейн.

      – Ещё как наплевать! – крикнула его подруга-лама.

      – А вот и нет!

      – А вот и да!

      – А вот и нет!

      Но прежде чем они успели разругаться в пух и прах, из тесного фургончика высунулась чья-то пушистая попа. Друзья резко умолкли. Ещё несколько шагов, и на белый свет целиком показался совершенно чёрный – от кончиков ушей до копыт – лама. Теперь он стоял посреди двора и растерянно щурился от яркого дневного света.

      – Ну и причёска, – прошептала Петрушка.

      И действительно, их новый сосед по конюшне выглядел, мягко говоря, забавно. Волосы у него на макушке стояли торчком, образуя то ли шапочку, то ли чуб, а на затылке завивались в довольно длинные чёрные локоны.

      Лилли подбежала к ограде загона.

      – Это Чубчик, – крикнула она, показывая на новенького.

      – Его так назвали из-за причёски, – добавила Финни, наматывая на палец прядь рыжих волос. – Вообще-то такая стрижка, когда спереди коротко, а сзади длинно, называется «малле́т», но кличка «Чубчик» этой ламе как-то больше подходит.

      – Мы бы и сами догадались, мы же не глупые, – проворчал Эйнштейн, недоверчиво разглядывая новенького.

      А тот вдруг одним скачком рванул навстречу им с Петрушкой и вмиг оказался рядом.

      – Приветики-пистолетики! – радостно завопил Чубчик и от избытка тёплых чувств с разбега боднул головой озадаченного Эйнштейна. – Хозяева сказали, что тут я найду новых друзей. Целых двоих! Наверное, это вы?

      От восторга он даже исполнил какой-то танец наподобие чечётки.

      Глаза Петрушки округлились и стали огромными, как два блюдца. Обычно эта дерзкая лама за словом в шерсть не лезла, но тут даже она не нашлась что ответить. Эйнштейн же просто изумлённо разинул рот.

      Впрочем, Чубчика молчание ничуть не смутило, и он продолжил бодро болтать дальше:

      – Я так обрадовался, что встречу вас! Там, откуда я приехал, других лам, кроме меня, не водилось. Были, впрочем, собаки и осёл. Очень славные ребята, но теперь…

      Тут он глубоко вздохнул и широко улыбнулся Эйнштейну с Петрушкой.

      – Теперь я наконец-то среди своих. Это же супер-пупер, да ведь?

      Не успела Петрушка опомниться, как Чубчик чмокнул её прямо в мягкую пушистую щёку.

      «Ой-ой-ой, – подумал Эйнштейн, – вот это ты зря! Петрушка не на шутку разозлится!»

      Он уже представил себе, как под ноги Чубчику сейчас плюхнется комок слюней.

      Точно! Петрушка уже скривилась и вот-вот плюнет! Но, к удивлению Эйнштейна, белая дама-лама улыбнулась.

      – Привет, Чубчик. Я – Петрушка. А это, – она махнула головой в сторону друга, – Эйнштейн. Порой кажется, что он немного не в духе. Но не обращай внимания, вообще-то он славный.

      – Что-что? – задохнулся от возмущения Эйнштейн. – «Порой немного не в духе»? И это говорит главная вредина во всей усадьбе?

      – Ты кого это назвал врединой, а? А ты… А ты… Занудный лама – всем ламам антирекЛАМА! –