Прогулки в прошлое. Эдуард Хруцкий

чтобы мы несли положенные бойцу сорок килограммов груза.

      Наш взвод ведет сержант Головин, это его первая командирская практика.

      – Попрыгаем, – командует он. Мы прыгаем, чувствуя, как стучат по спине и бокам вещмешок, фляжки, подсумки с дисками для ППШ.

      Сержант обходит строй и приказывает затянуть или ослабить ремешки, короче, как опытный конюх, подгоняющий сбрую на конях.

      Суетятся посредники с белыми лентами на рукаве. Ротный обходит строй.

      – Становись! Рота, равняйсь! Рота, смирно! Шагом марш!

      Мы шагаем к воротам, именно отсюда начинается старт.

      Ровно через семь месяцев меня вызывает зам по боевой подготовке:

      – Завтра марш-бросок для молодых, поведете второй взвод, это будет засчитано за командирскую практику, а то слишком много времени проводите на соревнованиях. И помните, сержант, результат, как всегда, засчитывается по последнему.

      Утром иду на физ-зарядку, знакомлюсь со своим взводом. Упражнения делают нормально. Они тоже с любопытством разглядывают меня.

      После занятий напоминаю им, что к финишу – воротам мы должны прийти монолитной группой, наш результат будет засчитан по последнему.

      Час вожусь с парнем двухметрового роста, маменькиным сынком, учу его самому простейшему навыку – наматывать портянки.

      Уходя, говорю:

      – Попрошу всех побриться. Потом поймете почему.

      …Прошлой осенью старшина роты обслуживания Сашка Колосов, москвич с Пушкинской улицы, дал мне гимнастерку с погонами старшего сержанта и нечто похожее на увольнительную, и я пошел в самоволку на танцы.

      Тайный ход в заборе у нас был, и я очутился на воле в тихий калининградский вечер. Патрулей, на мое счастье, не оказалось, и я беспрепятственно достиг танцплощадки.

      Вот здесь-то и был настоящий праздник жизни. Сборный оркестр жарил «Розамунду», под которую лихо плясали солдаты, курсанты-артиллеристы, ребята из училища береговой обороны, матросы и несколько офицеров. С женщинами в городе дефицита не было, потому как тогдашний «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин в добровольно-принудительном порядке заселил город девицами из всех регионов страны.

      Я присмотрел вполне симпатичную барышню, подошел к ней и пригласил на танец. Она несколько презрительно взглянула на мои погоны с широкими лычками, но все же милостиво кивнула.

      С ней мы поплавали в «Брызгах шампанского», затем попрыгали в фокстроте «Рио-Рита». Потом ее у меня увел какой-то орел-балтиец, и вновь она попала в мои объятия только в последнем танго «Караван».

      Когда музыка замолкла, я, как и подобает военному кавалеру, лихо предложил своей партнерше проводить ее. Она опять презрительным взглядом окинула лычки, выцветшую гимнастерку и, расставляя все по своим местам, ответила:

      – Ишь скорый какой, вы – всего сержант, а я педучилище закончила.

      Социальная грань была проведена предельно точно, и непробиваемая стена вознеслась между нами. Я собрался уже отвалить в расположение,