Проклятая церковь и другие истории. Сказки каменной балки. Станислав Остраница

его там была за должность, но приезжал он всегда на черной Волге и с водителем Сашкой.

      Сашка был отличным парнем, катал нас иногда до магазина и на речку. А вот дядя Петя…

      Мать, помню, смеялась, читая его письма:

      «Приезжай сестра…, встречу…, отдохнешь от своей работы…»

      Ага, говорила она, отдохнешь в деревне – там всегда работа найдется. Встретит…

      Я вот сколько помню, встретил он нас только один единственный раз, а все остальные годы своим ходом. Чемодан и сумку в зубы, и пешкодралом по степной пыльной дороге. Хорошо, если попутка, а так все семь километров под донским солнцем в июне или июле месяце.

      А когда дядя Петя приезжал сам в хутор, то это означало, что работать придется всем. Он и сам, как только приедет, снимал пиджак, штаны с подтяжками и рубашку, одевал трико и старую клетчатую рубаху, и обязательно калоши, и вперед, отдыхать.

      Вот скажите на милость, зачем большому начальнику самому сажать картошку, помидоры, лук, а потом все это пропалывать, поливать, собирать. Он, если приедет на субботу и воскресенье, так с утра и до вечера возится то в огороде, то во дворе. Как сейчас его помню – высокий, плотный, черные волнистые волосы, круглое лицо и мощная челюсть. Настоящий донской казак. С возрастом он набрал вес, и бабушка ругала его:

      – Петро, ну куда ты такое брюхо нажрал, скоро в машину не влезешь.

      – Мать, я и сам не рад, и не ем я ничего, да вот все время на машине, ходить скоро разучусь, вот и нарастает мясо-то с жиром.

      Но и вес не мешал ему часами возиться во дворе. Ольга – его дочь, старалась приезжать к бабушке только в будние дни, и сматывалась в пятницу, чтобы и ее отец не припахал к активному отдыху. Ну а он, не найдя любимой дщери, как он ее называл, приобщал к полезному труду нас – меня и Мишку. Мишке везло меньше, он-то все лето у бабушки отирался, а я только месяц.

      Но зато он всегда привозил что-нибудь вкусное и необычное для нас, детей простых смертных. Ну правильно, начальник все-таки. Сам он действительно все эти вкусности не ел. Любил он свое, им самим выращенное. У него, кстати, и дачи не было. А зачем – он старший брат и эта усадьба по праву была его. Он после войны единственным мужчиной в семье остался. Дед еще в сорок втором погиб.

      Вообще, все в хуторе уважали дядю Петю и не столько за то, что он в начальники вышел, сколько за его спокойный и рассудительный характер, и уважительное отношение ко всем.

      Он ведь и мать мою выучил. В пятидесятых в деревне была только семилетка и он забрал мою мать, младшую в семье, к себе, чтобы она смогла закончить десять классов и поступить в Ростовский университет. Он тогда не был еще начальником и жил в Новочеркасске в однокомнатной квартире с женой и только что родившейся Ольгой. Тяжко было, его жена вечно ворчала, но мать закончила школу и в универ поступила.

      Да, классный он мужик был, дядя Петя. Жаль, умер рано – ему шестьдесят было всего. А все лишний вес, так мать говорила. Сердце у него не выдержало, но это уж у начальников профессиональная болезнь такая.

      Но до этого еще далеко, и тогда он был еще относительно молод и вес только начал набирать.

      Однажды он приехал и, к нашему удивлению, сказал, что у него настоящие выходные и завтра он нам кое-что покажет. Мы с Мишкой были заинтересованы и когда ложились спать, все гадали, что он нам такое собрался показать и рассказать.

      В нашей семье все умели рассказывать, и дед Иван, и бабушка, и дядя Петя. Говорят, что наш дед, тот вообще книгу писал, да бабушка ее спалила. Он там что-то такое понаписал, что она со злости выкинула его тетрадки в печку, после того, как сестра ей прочитала что-то из одной его тетрадки. Мать по секрету сказала, что дед побил тогда бабушку просто смертным боем. Еле жива осталась. Казаки бешеные были, а женщины…

      Часть вторая

      Утром мы позавтракали, сходили умыться. Дядя Петя уже с утра успел что-то прополоть, полить и чего-то починить. Потом пришел дед Иван и мы все сели пить кофе. Дед Иван спрашивал дядю, как там в мире и что в Ростове себе начальство думает:

      – Вот, Петро, гутарют, что соседям дорогу проведут, а нам когда? Ты сам-то помнишь, как на своей машине застрял в прошлом годе?

      – Дядь Вань, так я откуда знаю. Я за строительство не отвечаю. Слышал, что в генеральном плане развития есть дорога, но когда строить начнут, не знаю. Тут ведь и районное начальство есть, и у них свои планы. Наш хутор не в приоритете.

      – Все у вас не в приоритете, зажрались там в Ростове. Как иногородние стали управлять землей нашей, так все не в приоритете у них, вся земля наша, – ворчал дед Иван.

      – Ладно вам. Я вот с парнями хочу до старой церкви дойти.

      – Вона куда понесло. Кубыть там совсем все обвалилось. Давно не был. Так то, раньше часто туда наведывался, а таперича куда уж мне… А вы сходите.

      – А что это за старая церковь? – спросил Мишка.

      – Это вам Петро пусть расскажет. Это лучше на месте. Видеть и чувствовать надо. Так не объяснишь.

      Вышли