Марс наш!. Валерий Большаков

толку? На корабле – пустота торричеллиева…

      – Ну, да, вообще-то…

      Солнце отсюда выглядело заметно меньшим, нежели видимое с Земли, но все равно смотрелось внушительно.

      Ни «Голубой», ни «Красной планеты» в сиянии светила видно не было.

      И звезды, звезды со всех сторон…

      Яркие или потусклее. Россыпями.

      «Вот тебе и неведомое, – думал Воронин, – и неизведанное!»

      Кушайте полной ложкой…

      Николай потряс головой.

      Внутри – поганая болтушка из ярости, страха, унижения.

      В таком состоянии на врага бросаться впору, а он…

      А куда деваться?

      Улетит корма, и все.

      Двигатель – йок, и матери в деревню «похоронку» пришлют.

      Не выдюжит старая…

      Оглядываясь на «Энтерпрайз», командир завел своего «конька-горбунка».

      Бледные конусы газа ударили из дюз, и космоскаф, как прозвали СПК досужие журналисты, двинулся вдоль корпуса.

      Вот она, пробоина…

      Двое пролезут.

      Титановая оболочка разошлась на добрый метр, расплескалась, оголяя керамит.

      Края бреши глазурованные будто…

      Уроды.

      Воронин повернул голову, глянул на штатовский корабль, сощурясь – словно прицеливаясь.

      Дать бы вам хорошенько, да нечем.

      Ничего…

      Будет и на нашей улице праздник, когда перевернется «КамАЗ» с печеньем…

      Потихоньку Николай добрался до изувеченного, разорванного пополам отсека.

      Здесь тоже хватало сферобаллонов – целая гроздь шаровидных баков с водородом, а за ними, во все четыре стороны, простирались громадные радиаторы, похожие на крылья.

      Когда корабль разгонялся, радиаторы трудились вовсю, раскалялись докрасна, охлаждая ЯДЭУ и «согревая Вселенную».

      За ними еще недавно круглилась параболическая антенна, здоровая, метров пять в поперечнике, если не больше, а теперь от нее даже пенька не осталось.

      Ну, правильно, зачем жертвам нападения связь? Еще лишнего наговорят…

      – Ур-роды, – буркнул Николай.

      Там, куда ударил луч лазера, металл и композиты испарялись – 400 тераватт в импульсе!

      «Я вам еще устрою!» – пообещал себе командир «Леонова».

      Хвостовая часть удалилась метров на двести, она плавно, замедленно вращалась.

      – Не улетай, – фальшиво пропел Воронин, – побудь со мною!

      Добравшись до хвоста и уравняв скорости, Николай поработал манипуляторами, стараясь ухватиться за стойки и раскосы.

      Со второй попытки ему это удалось.

      Вцепившись в корму, как в родную, космоскаф включил двигатели на полную тягу погашая инерцию хвостовой части, и медленно потащил ее к носовой половинке ТМК.

      Воронин успел лишь зафиксировать фалом обе части корабля, как в наушниках взволнованно проговорил Ашот:

      – Эти гады выслали спасательную капсулу!

      – Бли-ин… Спроси этих гадов, чего им надо.

      – Чичас!

      Голос Подоляна смолк, но скоро послышался вновь:

      – Они