Прикончить чародея. Сергей Мусаниф

парочки давно уже и след простыл. Им не было резона задерживаться в наших краях, и я не видел, какую выгоду они могут получить от моей смерти.

      Все эти мысли я успел передумать, лежа в траве у стены трактира. Карин обломала торчащую из ее руки стрелу и уползла в направлении стрелявшего со скоростью, которая сделала бы честь атакующей кобре. С тех пор прошло минут пять.

      Я подумал, что мне делать, если она не вернется. Конечно, существовала вероятность, что невидимый стрелок целил в нее, а не у меня, но я почему-то в это не верил. Этот выстрел был очередной ступенью в лестнице моих злоключений.

      Если Карин не вернется, это будет означать, что она не добралась до стрелка. Или просто сбежала. В любом случае стрелок может повторить попытку прикончить меня, а потому вставать в полный рост мне явно не рекомендуется.

      Я прикинул, в какую сторону мне лучше всего уползать, и решил, что лучше всего будет ползти назад, чтобы трактир какое-то время служил защитой, перекрывая стрелку сектор обстрела. Судя по направлению выстрела, лучник находился на шесть часов от трактира. Правда, настоящий снайпер меняет свою позицию после каждого выстрела, так что теперь он может быть где угодно. Точнее, где угодно между четырьмя и восемью часами. Сместиться на большее расстояние у него просто не хватило бы времени.

      Я выудил из памяти замораживающее заклинание. К сожалению, дальнобойность у него была куда меньше, чем у лука, и мне вряд ли стоит надеяться, что я опережу стрелка.

      В общем, положение аховое.

      Карин появилась из темноты, шагая в полный рост.

      – Ты еще жив, красавчик? – поинтересовалась она.

      – Вроде бы.

      – Тогда вставай и полезай в седло. Пора нам убираться отсюда.

      – А что с этим парнем?

      – Он ушел, – Карин скрипнула зубами от досады. – Не понимаю, как, но он ушел.

      Я решил, что ее суждениям можно доверять и поднялся с земли. Выстрела не последовало.

      Карин подхватила свою сумку и легко вскочила в седло.

      – Вы не хотите заняться своей раной? – поинтересовался я.

      – Позаботимся об этом позже, – сказала она. – Прыгай на лошадь и поскакали.

      – Но стрела могла быть отравлена, – запротестовал я.

      – Если и так, то сейчас об этом уже поздно думать, – отрезала Карин. – Или ты едешь, или я ускачу отсюда без тебя, красавчик.

      – Я еду, – выбрав, по моему разумению, наиболее приличную лошадь, я вскочил в седло.

      И мы поскакали.

      Несмотря на мои неоднократные просьбы остановиться и позволить мне заняться ее раной, Карин гнала лошадей до самого рассвета. Мы остановились на привал только утром, свернув с дороги и отъехав метров на пятьсот в лес.

      Карин спрыгнула с лошадиной спины. Она была очень бледна, а весь правый рукав ее куртки пропитался кровью.

      – Тебе придется вытащить наконечник стрелы, – сказал Карин, садясь на землю. – Не упадешь в обморок от вида крови, красавчик?

      – Постараюсь, –