Танковое жало. Александр Тамоников

доктор, позовите главного, командира! Это срочно!

      Военный хирург был неумолим:

      – Тише, берегите силы. – Он снова покосился на капитана Шубина: – Ждите на улице, я же сказал.

      Глеб вдруг попросил:

      – Мне бы поговорить с ним, доктор. Он ведь в сознании. Буквально пять минут. Он твердит что-то об окружении и что надо прислать помощь. Возможно, его подразделение в немецком окружении и ждет помощи.

      Сержант перевел взгляд с врача на разведчика:

      – Вы военный, в каком вы звании?

      Тот снова представился:

      – Капитан Шубин, фронтовая разведка.

      Дыбенко оживился и быстро заговорил:

      – Сообщите срочно, нужно подкрепление! Шестой пехотный батальон двадцать четвертой части попал в окружение у совхоза «Красногорский» на Зуйской гряде. Мы, мы… – От усилий его лицо посинело, язык стал заплетаться, а глаза подернула мутная поволока. – Танки, танки прорвали огневую линию. Немецкие «тигры». Я полз, я ушел, пока они, мои товарищи… они взяли огонь на себя. Меня отправили… связи нет. Если мы пропустим, они сюда… Танки сюда идут, сюда. Гранаты, надо гранаты!

      У Дыбенко снова начался приступ лихорадки, сознание его стало спутанным. Сержант кричал, не понимая, где находится. Он по-прежнему был на поле боя, снова отчаянно сопротивлялся атаке немецких танков.

      Хирург блеснул очками в сторону Шубина:

      – Это бесполезно, вы просто теряете его время, а значит, и шанс на спасение. Необходимо как можно быстрее убирать источник заражения – часть руки, где воспалилось место ранения. Капитан, ночью после операции он должен прийти в себя. Сможете с ним побеседовать еще раз, если исход вмешательства будет благополучным. Сейчас вы ничем не сможете ему помочь.

      – Хорошо, я зайду обязательно, – пообещал разведчик и повернулся к сопровождающему: – Теперь веди в штаб.

      Следом за солдатом он вышел из здания госпиталя, у входа цыганенок оглаживал коня. Глеб остановился и подтянул к себе мальчишку за руку:

      – Как тебя зовут?

      Тот вывернулся в сторону и с независимым видом блеснул черными глазищами из-под спутанных прядей:

      – Баро.

      – Вот что, Баро, я не буду тебя наказывать за то, что ты меня искусал. А ты мне расскажешь, откуда ты взялся, откуда у тебя этот конь, где ты подобрал раненого.

      Мальчик пренебрежительно фыркнул:

      – А нечего было на немецком кричать! Откуда мне знать, вдруг вы фрицы или перебежчики? Много таких по лесам шляется. Сразу бы и сказали, что вы советский офицер.

      – Давай бери своего скакуна и пошли, – заторопился Глеб. – По дороге расскажешь все по порядку.

      Баро вдруг ловко вскарабкался на широкую спину коня и легким касанием руки направил его вперед за сопровождающим постовым:

      – Джял![7]

      Черный красавец задробил мерным шагом мощных ног. Мальчишка принялся объяснять:

      – Коня у фрицев увел. Вот. Я в лесу искал траву коню поесть за укрепрайоном у Оленевки, там вот на этого

7

Иди! (цыганск.)