Троецарствие. Том 1. Ло Гуаньчжун

– столица, избранная императором, – говорил ему Дун Чэн. – А маленькая деревушка Аньи – не место для императорского двора! Переехать в Лоян – самое правильное дело.

      – Вы можете ехать, а мы останемся здесь, – заявил Ли Юэ.

      Императорский поезд готовился в путь. Ли Юэ тайно договорился с Ли Цзюэ и Го Сы ограбить Сына неба и его свиту. Но Дун Чэн, Ян Фын и Хань Сянь, узнав об этом, ночью под усиленной охраной ушли в Цзичуань. Тогда Ли Юэ, не дожидаясь Ли Цзюэ и Го Сы, бросился за ними в погоню. Во время четвертой стражи, когда императорский поезд достиг уже гор Цзишань, раздался громкий возглас:

      – Остановитесь! Ли Цзюэ и Го Сы здесь!

      У императора от испуга затрепетало сердце. Повсюду на горах вспыхнул яркий свет.

      Поистине:

      Два мятежника прежде врозь готовились к мести.

      Три мятежника ныне соединились вместе.

      О том, как император избавился от этой беды, расскажет следующая глава.

      Глава четырнадцатая,

      в которой будет идти речь о том, как Цао Цао благополучно доставил императорский двор в Сюйчан, и о том, как Люй Бу напал на Сюйчжоу

      – Это Ли Юэ, – сказал Ян Фын, разгадав обман, и приказал Сюй Хуану с ним сразиться.

      В первой же схватке Сюй Хуан ударом меча сбил Ли Юэ с коня, а остальные его сообщники рассеялись. Императорский поезд благополучно прошел через заставу Цзигуань. Тай-шоу Чжан Ян выслал навстречу императору провиант и шелковые ткани, за что Сын неба возвел его в звание да-сы-ма. Чжан Ян, простившись с императором, ушел в Еван и расположился там лагерем.

      Печальное зрелище ожидало императора в Лояне: дворец был сожжен, улицы и площади пустынны. Куда ни бросишь взгляд – все заросло полынью. От дворца остались лишь полуразрушенные стены, и император приказал Ян Фыну соорудить малый дворец для жилья. Чиновники, стоя среди колючих кустарников, приносили императору свои поздравления. Был издан особый указ о перемене названия периода правления Син-пин в период Цзянь-ань, то есть Установление спокойствия[72].

      В этом году опять был великий неурожай. Население Лояна составляло всего несколько сот семей, но и тем нечего было есть. Изголодавшиеся люди покидали город, срезали древесную кору, выкапывали коренья трав и тем питались. Все чиновники по должности ниже шан-шу-лана отправлялись за город собирать хворост на топливо. Среди развалин валялось много трупов. Никогда еще династия Хань не доходила до такого упадка, как теперь.

      Потомки сложили об этом такие стихи:

      Еще не застыла в Мандане кровь Белой змеи, а повсюду

      Восстания красные стяги шумели уже над страной.

      И Циньский олень изменился, земли алтарь приподнялся,

      Удельных властителей выдвинул чуский конь вороной.

      И двор ослабел, и царили коварство, разврат и измена.

      Почуяв бессилие власти, творил беззаконье злодей.

      Увы, стали обе столицы местами неслыханных бедствий,

      Что

72

196 г. н. э.